— У тебя случай исключительный.
— Заметила.
Злата хотела добавить, что заметила это по той тщательности, с которой ее готовят к предстоящей операции, но прикусила язычок. Не слишком ли много она говорит? Болтливому курьеру — грош цена.
— Чувствую себя хорошо. Готова к операции, — по-деловому, нарочито сухо доложила она.
— Что же, приступим, — предложил Крук. И спросил: — Что ты знаешь о предстоящем деле?
— Немного, — призналась Злата. — Меня пока не ввели в курс задания. Я могу только догадываться.
— Ну и?.. — подбодрил ее Крук доброжелательной улыбкой.
— Могу предположить, что предстоит рейд на «земли». Переход кордона нелегальный. Там — легализация, жизнь по настоящим документам. Установление связей. Изучение обстановки. Работа, рассчитанная не на один день, — наверное, на несколько месяцев.
Злата точно взвесила свой ответ. Конечно, догадывалась она о значительно большем. Ее обучали по специально отработанной индивидуальной программе. Следовательно, предстоит действовать в одиночку. Ушли в программе на второй план такие обязательные для обычного курьера «предметы», как ориентировка на местности, подрывное дело, тренировка в прыжках с парашютом, приемы обезвреживания противника. Все это Злата освоила раньше, и сейчас ее инструкторы лишь заботились о том, чтобы она не потеряла форму. Зато необычно много внимания уделялось изучению современной украинской жизни.
— Представьте, что вы работаете в учреждении… — так начинались многие «уроки».
«Спецкурс», который вел инструктор Варава, давался трудно. Ибо это было проникновение в мир, абсолютно чуждый ученице. Она его наблюдала только издали, но каждая попытка войти в него вызывала у Зла-ты ощущение, будто наталкивается на табличку: «Посторонним вход воспрещен».
— Вы устроились техническим секретарем. С чего вы начнете свой рабочий день?
— Буду ждать распоряжений своего начальника.
— Уточним. Рабочий день начинается в девять. Когда вы должны явиться в учреждение?
— Конечно, ровно в девять.
— Чепуха. В зависимости от того, когда приходит ваш шеф. Советские руководители учреждений имеют обычай прибывать на работу раньше официально утвержденного времени. Вы, если хотите завоевать репутацию дельного и самоотверженного сотрудника, должны быть за своим столом за пять минут до прихода руководителя.
— Ясно.
— Зачем вам эти пять минут?
— Чтобы привести себя в порядок.
— На это хватит шестидесяти секунд — пудреницу, помаду, зеркальце и прочую дребедень секретарши «там» держат в ящике письменного стола, за которым сидят.
— ???
— Этакий милый беспорядок. Остальное время для того, чтобы отобрать и положить на стол начальнику свежие газеты и самую важную почту.
— Понятно.
— Фамилия вашего начальника — Скляренко Павел Романович. Как вы к нему будете обращаться?
— Товарищ Скляренко…
— Можно, но плохо. Лучше по имени-отчеству.
И так до бесконечности. Злате временами казалось, что ей никогда не постигнуть все эти нюансы, не овладеть стилем жизни, ей непривычной и чужой.
Но, к своему удивлению, через какое-то время она обнаружила, что могла бы, не привлекая особого внимания, трудиться в каком-нибудь тихом учреждении «там», на Украине. Что может назвать новые книги и фильмы, знает цены на основные продукты на рынках и в магазинах, почти отчетливо представляет круг интересов своих возможных сослуживцев.
Она была подготовлена к этой учебе воспитанием дяди, редактора Макивчука, заставлявшего ее регулярно читать советские газеты и книги.
А Варава, вытирая огромным платком вспотевшую лысину, переходил к следующей теме:
— Вы — комсомолка. Где вас принимали в комсомол?
— На общем комсомольском собрании. — А билет кто вручил?
— Ну, наверное, на собрании, кто-нибудь из лидеров.
— «Там» нет лидеров. Это слово для Советов чужое. Употребляется другое — руководитель. Но Устав ВЛКСМ вы не усвоили. Вечером выучить на память…
И Злата поняла, что из нее готовят «среднюю» украинскую девушку, такую, которая окончила десять классов, но война не дала учиться дальше, еще в школе вступила в комсомол, после учебы стала работать преимущественно в небольших учреждениях.
Эта девушка, созданная воображением людей, готовивших ее к заброске, всецело предана Советской власти, состоит в комсомоле, мечтает об институте («там» все хотят учиться), а пока неприметно, не торопясь продвигается по служебной лестнице, одолевая одну ее ступеньку за другой.