— Не знаю, — честно отозвался Юдриш. Мариш так-то запретил при Лоэзии упоминать похитителя, чтобы та не расстраивалась, но что-то подсказывало мужчине, что она расстроится, если он как раз-таки не упомянет о нём. — Он исчез сразу же.
— Куда исчез? — всполошилась девочка. — Может, он там?
— Где «там»? — не понял оборотень.
— Там, где вы меня нашли. В том домике.
На месте тёмного Юдриш не стал возвращаться на прежнее место жительства, даже если оно не засвечено: Мариш землю жрать будет, но найдёт ублюдка.
— Ни про какой домик не знаю, госпожа. Он сам вас принёс и с рук на ручки отдал Маришу. Наверное, вы вели себя очень плохо, — мужчина подмигнул девочке.
— А Май… — начала было она, но осеклась.
— Что «май»?
— Нет, ничего, — торопливо мотнула головой Лоэзия. — Но… Мариш же ничего плохого господину тёмному не сделал? Он ему… ничего не сломал?
Юдриша порой поражала наивная вера девочки в милосердие Мариша. Сломал… На такой исход и надеяться не стоило.
— Очень хотел, но поймать не смог. Не переживайте, госпожа. Ваш тёмный — тот ещё жук. Исчез сразу же, как от вас избавился.
Личико девушки немного расслабилось, и она уже с удивлением посмотрела на экипаж.
— А куда мы собираемся? И почему?
— Это распоряжение вашего отца, — невинно улыбнулся Юдриш. — Он хочет, чтобы вы некоторое время провели в загородном поместье.
— Вот как? — немного расстроенно пробормотала госпожа.
— Да, именно так, — рассказывать девочке о мятеже в городе Мариш запретил ещё строже, чем о тёмном.
Рисковать своей драгоценной привязанностью Мариш не желал и, как только начались погромы в городе, сразу распорядился собираться и отправил оборотней на улицы, чтобы они расчистили путь для экипажа. Более вмешиваться в смуту он никак не собирался.
Это проблема хайнеса. Мариш сделает уступку, что хотя бы не вмешается в свару на стороне врага повелителя.
— Живее, чего копаетесь? — во дворе появился сам Мариш.
Погладив Лоэзию по голове, дворецкий поманил к себе Юдриша, и они вместе отошли ближе к конюшне.
— Посыльный из дворца приехал, — тихо сообщил Мариш.
— И что? Хайнес задумал какую-то пакость?
— Хайнеса похитили.
— Чего?! — обалдел Юдриш.
— Среди охраны и придворных оказались предатели. Они перерезали часть стражи, некоторых из наших ребят в том числе. И уволокли куда-то нашего пернатого господина, — уголки губ Мариша презрительно дрогнули. — А сейчас кто-то усиленно разносит по городу весть, что хайнес с семьёй сбежал.
— Дела… — ошарашенно протянул Юдриш. — И что будем делать? Вмешаемся?
— Нет, — желтоватое, с тёмными от недосыпа кругами лицо дворецкого сморщилось.
— Уверен? Ты знаешь, кто это?
— Нет. Это меня и напрягает.
— Может, тогда…
— Мы не будем лезть, — твёрдо произнёс Мариш. — Но я отправил оборотней, чтобы они разобрались, с кем мы имеем дело. Мне не нравится, что мы даже не подозревали от творящихся во дворце делах. Довольно неприятно, надо сказать…
Погромы ещё не успели докатиться до престижных районов города. Богатые титулованные жители задействовали собственные силы, чтобы оградить себя от мятежников. Но всё же немногие из них рискнули остаться в своих домах. По улицам в сторону восточных ворот тянулись дорожные экипажи и роскошные кареты, увозившие хозяев прекрасных особняков и их главные ценности.
Небольшой белый особнячок, густо окружённый елями и соснами, казалось уже был покинут, но на самом деле на заднем дворе царила тихая суета. К отправлению готовились два простых, без гербов и украшений, чёрных экипажа. Дверцы одного уже были закрыты, а рядом со вторым на вытяжку стояли двое оборотней самого сурового вида. Перед воротами уже терпеливо ожидали два конвоя из десяти всадников каждый.
Кухонная дверь скрипнула, и наружу в сопровождении дородной служанки вышла высокая, очень красивая женщина с длинными белокурыми волосами и ярко-синими, как самые чистые сапфиры, глазами. На руках она бережно держала завёрнутого в шерстяное одеяло белокурого мальчика.
— Госпожа Изаэллая, всё готово, — к женщине поспешил один из мужчин. Он протянул руки, чтобы принять ребёнка, но госпожа словно и не заметила его жеста.
— Госпожа Лийриша и Иия уже в экипаже?
— Да, — понизив голос, мужчина добавил: — Видимо, она очень переживает. Запретила её беспокоить.
— О, стоит ли её винить? — хайрени подняла на оборотня свои прекрасные глаза. — Мой брат, племянник… а тут ещё и вынужденное расставание с сыном. Благо, что недолгое, и мы будем надеяться, что эта предосторожность всё же окажется излишней. Пусть они выезжают. Нас не должны видеть вместе.