Мастер Резвер в очередной раз пополз с её плеч, и девушка сердито зашипела. Да кому вообще эти воины нужны?! Дома не бывают, денег от прихода до прихода, да и то, если не прогуляют. Ещё и гибнут постоянно! Ну уж нет! Как только эта заваруха закончится, она попросит Мадиша познакомить её с кем-нибудь из учеников лекарского отделения. Ну, мол, чтобы шрам свести. Присмотрится, может… Мастер опять начал сползать, и Лирка, коротко взвыв, поспешила в узкий проулок.
Сгрузив мужчину между двумя дождевыми бочками, девушка со стоном выпрямилась и выдохнула. Гул голосов до неё долетел не сразу.
— …он бросил нас в решающий миг…
Девушка удивлённо обернулась и посмотрела на стену красного кирпича, из-за которой и доносились голоса.
— Он должен заплатить…
Тревога повисла в воздухе, и Лирка, помедлив, всё же подошла к стене и, цепляясь за неровности в кладке, забралась наверх. Взору её открылась не большая площадь, окружённая домами. В обычное время здесь, наверное, располагался рынок для местных, а сейчас на пустой бочке по центру стоял кряжистый мужик с косматой бородой, а вокруг толпились люди и оборотни с испуганными, напряжёнными и злыми лицами.
— А ты почём знаешь, что бросил, морда? — гаркнул огромный рыжий оборотень с бородой куда внушительнее, чем у оратора.
— Так все говорят! — выпучил глаза говоривший. — А вы, рохли, продолжаете верить сказочкам хайнеса! Кто спас наших детей? Кто?! Хайнес?! Девка из хаги и её сородичи, а хайнес и не пошевелился. Только войска в город ввёл!
— Так, мож, и хаги от хайнеса пришли? — не унимался рыжий.
— Да если б от него, то об этом уж все голосили! А так где эти хаги? Я там был и скажу, что пропали они! Сразу, как хмарь эта кровяная развеялась, пропали! А отчего пропали? Отчего, люди?
Толпа зашевелилась и зароптала.
— Да какая к Хрибному разница от чего? — другой мужик, куда выше и благообразнее — со светлыми короткими волосами и усами, — спихнул оратора с бочки и сам на неё забрался. — Вы подумайте, почему наши дети оказались в опасности? Почему это позволили? Куда смотрел хайнес? Это не какая-то там шикильда[1] вроде взорвавшейся таверны! Школа магии!!! — голос прогремел подобно грому. — Там живут якобы сильнейшие маги. Неужели вы думаете, они могли проморгать такое?! Да я уверен, что они всё знали!
— Тогда чего им самим там оставаться и подыхать? — заорал кто-то.
— Да они могли знать, но не знать, что опасно! — проорал в ответ кто-то ещё. — Доложили хайнесу, мол, господин хреновину такую-то нашли, а тот им, да всё путём! Эт я защиту новую ввожу!
— Во! — усатый ткнул пальцем в говорившего. — А сам продолжает строить козни, чтоб от магов избавиться. От них же… да простят меня боги, не в обиду говорю!., столько проблем! Вспомните, как кончил дядя хайнеса, хайрен Игренаэш! А вдруг его братец-то и убил? Магов правящие всегда боялись!
— Да когда это было? — пробасил рыжий, но его слова потонули в согласных воплях.
— Если сейчас ему спустим это с рук, то он и дальше будет насмехаться над нами! — завопил свергнутый с бочки бородач.
— Эй, да придите вы в себя?! — гаркнул рыжий, призывая толпу к порядку. — Плохо живётся? Вроде и жрёте от пуза, а стоило беде случиться, так с жиру беситься начинаете! Видать, не знаете, каково это жить с урчащим от голода брюхом, а от всех напастей своими руками отбиваться! Узнать хотите? Ну так давайте, идите! На том свете только не плачьтесь, что детей своих сиротами бросили!
Столь страстная отповедь словно было вернула толпе разум, но бородач не унимался.
— Вот он — пёс хайнеса! — его палец обличающе уткнулся в рыжего. — Что псу надо? Пожрать, да на волков не охотиться! Вот хайнес и бросает нам хлеб, да строит заборы. Лишь бы не тявкали! И творит свои дела! Натворит, собак всполошит и бросит жратвы, чтоб успокоились! Но разве мы паршивые псы, которых можно пинать, а потом куском тухлого мяса задабривать?! Разве мы вшивые собаки?!
Лирка разжала пальцы и с беспокойством обернулась, услышав более тревожные звуки со стороны улицы: раздавались грозные вопли, грохот, треск ломаемых дверей и глумливый гогот. Перебежав в другой конец улочки, девушка быстро выглянула и вновь спряталась. Сердце в груди гулко застучало. По улице шла разношёрстная толпа, громящая пустые дома и лавки.