Сусанна Игоревна, по привычке изображавшая из себя светскую даму, казалось, углубилась в просмотр происходящего на сцене. Она, равнодушно скользнув по лицам присутствующих, подавила интерес к сидящим в ложе и тут же вновь приложила к глазам бинокль.
Благодаря уникальной конструкции ложи возникал эффект приближения сцены, находившейся, между тем, довольно далеко. Сидящим же казалось, что они всего в метре-двух от танцоров, тогда как пространство внизу, заполненное находящимися в партере людьми, проглатывалось, исчезало. Когда все взоры сфокусировались на семенящих среди цветастого реквизита балеринах, один из молодых мужчин, сидящих дальше всех в ложе, достал из кармана баллончик и едва улавливаемыми движениями распылил над головами присутствующих дымящуюся и приятно пахнущую пыльцу. Пыльца обладала своими уникальными свойствами…
Аппетитная белорыбица в сливовом наряде, наслаждающаяся рабиндранатовской «Читрой», наконец перестала обмахивать себя, она положила веер в специальную сеточку-кармашек впереди, а свободную руку опустила себе на колени. В этот момент Румянцов накрыл ее руку своей ладонью. Женщина вздрогнула и сделала попытку освободиться, но он осторожно сжал ее пальцы, правда, не настолько, чтобы испугать. Когда ее рука вспотела, она осторожно и очень медленно освободила свои пальцы из-под его ладони, но руки не отняла, не переместила. Ее взгляд оставался недвижим, направленный лишь вперед, на сцену. Румянцов понял: на сцене ее уже ничего не интересует! Главное для нее самой происходило здесь, в ложе… Все свидетельствовало, что она принимает правила навязываемой им игры. За которой последует психологическое действие, как обучают артистов по системе Станиславского: с завязкой, действием и развязкой, как обучали и его в той уникальной академии, да-да… Каким премудростям там только не обучали… Его рука осталась лежать на ее бедре, а она не убирала чужую руку, предвкушая незначительную легкую интригу, короткий флирт, баловство в кошки-мышки. Кавторанг несколько раз сжал ее бедро, трепетно дрогнувшее; в ответ она, словно невзначай, придвинула левую ногу ближе. Давая понять, что окончательно вступает в опасную, но короткую, укладывающуюся в балетный сценарий, игру.
А тем временем дымящаяся и приятно пахнущая пыльца, распыленная из баллончика, возымела действие: она концентрировала внимание присутствующих на том, что происходило на сцене, подавляя малейшее желание ворочать головой и присматриваться к тому, что делается рядом с ними. Тогда как над генеральшей была использована другая аэрозоль, полностью деморализовывавшая ее волю, способствовавшая ее внутреннему расслаблению и даже настраивающая на… интимную близость. Удивительно, до чего приятные мелочи иногда изготавливают в секретных лабораториях Папы Сени…
Как только голову женщины окутал едва осязаемый шлейф, пальцы Румянцова, разорвав несколько тончайших нитей перламутровой сетки, прошли сквозь широкие разрезы платья и коснулись тела. Сусанна чуть напряглась, но когда его мягкие пальцы скользнули по обнаженным бедрам, а затем легли на покрытый жестковатым волосом бугорок, она блаженно закатила глаза, томно прикрыв коровьи веки с длинными прямыми ресницами. Чудо — высчитанное, разработанное и сконструированное в спецлабораториях — шло своим чередом. Из потаенных отверстий практически не видимых и не ощущаемых эластичных перчаток, одетых на пальцы кавторанга, истекли крохотные струйки специфической жидкости. Которая вступала в реакцию с выделениями из вагины, возбуждая женщину до райского, блаженного и мучительного исступления.