«В дни годовщины большевистской революции,— сообщалось в агентурном донесении в ставку Деникина,— ожидалось выступление большевиков, последними разбросаны в некоторых районах прокламации с призывом к выступлению. Военными властями были приняты соответствующие меры, причем иностранные суда принимают участие в подавлении беспорядков. В городе установлено дежурство офицеров на наблюдательных пунктах, связанных телефоном с центральной сигнальной станцией (английской), с которой предполагают передавать сигналы об обстреле судовой артиллерией того или другого квартала, где будет обнаружено скопление».
За неделю до октябрьского праздника состоялось заседание подпольного губкома партии, на котором присутствовали руководители районных и некоторых заводских партийных комитетов и групп. Губком постановил:
«1. Выступление пролетариата Одессы считать преждевременным и вредным, ибо оно будет подавлено превосходящими силами врага и потоплено в потоках крови рабочих.
2. Продолжать подготовку к вооруженному восстанию пролетариата.
3. Там, где имеются должные условия, провести до годовщины Октябрьского переворота летучие митинги. Издать листовку-воззвание».
Соглашательские организации не вели никакой работы на фабриках и заводах, считая, что кровавый режим деникинцев полностью парализовал революционную энергию рабочего класса. «Фабричные окраины Одессы представляют мертвое царство», — писал орган Одесского комитета так называемой народно-социалистической трудовой партии «Народное слово». Зато в профсоюзах соглашатели проявляли небывалую активность. Находясь на легальном положении, они захватили руководство профессиональными союзами в свои руки.
И полной неожиданностью было для сотрудников редакции «Народного слова», когда на второй день после опубликования статьи о «мертвом царстве» два рабочих-металлиста принесли в редакцию резолюцию, принятую на собрании одного из цехов завода Гена [21]. В резолюции говорилось:
«В это страшно трудное, но не критическое время, когда деникинская армия и весь мировой капитал жмет своим империалистическим прессом на Одессу и всю страну, чтобы уничтожить власть рабочих и утвердить власть буржуазии, мы, рабочие Красной Пересыпи, клянемся перед лицом пролетариата России, что наш бронированный кулак разобьет врагов. Мы не оставим нашей священной борьбы за коммунизм и социализм как в международном масштабе, так и внутреннем, пока не уничтожим всю буржуазию».
"Неуловимая для контрразведки"
Редакция «Одесского коммуниста» в первом нелегальном номере (№ 130—131) извещала:
«Как и прежде, «Одесский коммунист» будет живительным родником среди мертвой пустыни, никакие преследования и происки царских холопов не заставят замолкнуть его голос. В рабочих массах будут знать правду и пойдут за этой правдой, освященной потом и кровью трудящихся, борющихся за рабоче-крестьянскую власть, за власть Советов».
Беспощадно срывая покровы белогвардейской лжи и клеветы на Советскую власть и Коммунистическую партию, «Одесский коммунист» показывал гнилость и непрочность диктатуры Деникина, неизбежность ее гибели.
Гневным словом бичует газета социал-предателей, поступивших в услужение к кровавому диктатору, разоблачает литературных каинов из меньшевистского «Южного рабочего».
«Красное подполье продолжает свою жизнь. Выходит даже партийный «правительственный» орган. Его все видят и читают. О нем все знают» {45},— сообщают на первой странице «Одесские новости». На этот раз одна из самых лживых газет одесской буржуазии говорит правду: «Одесский коммунист» пользуется огромным авторитетом не только в рабочей среде, но и среди всего населения города. Ни одна одесская газета не публиковала достоверных оперативных сводок с фронта, кроме «Одесского коммуниста». А все хотели знать, что же на самом деле происходит на фронте, что означают «систематические и планомерные оттяжки», «сокращение линии фронта» и «уплотнение войсковых частей». «Одесский коммунист» комментировал эти белогвардейские ребусы. «Планомерная оттяжка» — это красные взяли Орел! «Сокращение линии фронта» — Красная Армия взяла Харьков! «Сосредоточение войск на небольшом участке» — Красная Армия достигла берегов Днепра! «Уплотнение фронта» — белые оставили Киев! Все ясно и понятно.
По сообщениям коммунистической газеты «благомыслящий элемент» определял свое поведение и делал выводы: не пора ли ему отправляться в иностранное консульство за визой и за билетом на пароход. А подпольщики, заключенные в тюрьме, получив свежий номер своей газеты («Одесский коммунист» доставлялся им регулярно), наносили мелом и кусочком красного кирпича новые флажки и стрелы на карте, нарисованной в углу камеры. При освобождении от деникинцев того или иного города в окнах тюремных камер появлялись красные платки.