«Совершенно секретно. Политическое настроение солдат все более и более ухудшается. Они категорически заявляют, что в Добрармию не пойдут... Из всех бесед с ними ясно видно, что... они идеализируют большевизм, считая его истинно народным движением, а Добрармию — контрреволюционной, реакционной силой».
В рапорте шла речь о солдатах, размещенных в лагере военнопленных на Малом Фонтане.
Поручик Ямонт, слывший опытным оратором, вечером 11 января явился в лагерь и собрал для беседы большую группу солдат. Речь свою он начал с похвал в адрес «Добровольческой» армии, потом стал расписывать, какие «страшные звери» эти большевики. Солдаты слушали Ямонта с явно ироническими улыбками, потом стали с недовольным видом отходить в сторону. Среди тех, кто продолжал слушать, начали раздаваться возгласы:
— Мы уже хорошо знаем, кто такие большевики и кто добровольцы!
— Довольно зазывать в свою лавочку!
Поручик угрожающе закричал:
— Не пойдете к нам добровольно, силой пошлем на фронт,
— Мы покажем, как посылать нас на фронт, пусть еще раз попробуют!
Этот возглас был дружно поддержан грозным рокотом, от которого у Ямонта мороз по коже прошел. «В этом шуме уже слышалось рычание озлобленного зверя,— писал в рапорте Ямонт.— Все эти солдаты представляют собою громадный костер легко воспламенимого материала, которому недостает только искры».
Комендант Очакова полковник Хоников 25 ноября сообщал в штаб войск Новороссийской области:
«Военнопленные забыли долг и родину, настроены большевистски. Прошу прислать команду особого назначения с пулеметами, что позволит внедрить в военнопленных должный дух».
Ровно месяц назад эти военнопленные в количестве 1200 человек находились в Одессе на пароходе «Св. Николай». Прибыли они из Марселя. Революционная солдатская группа, во главе которой стоял Василий Бровченко, получила через Морской комитет политическую литературу. Пока пароход стоял в Одесском порту, на нем побывали агитаторы, рассказали бывшим русским солдатам о том, как деникинцы сжигают деревни и села, грабят и расстреливают мирное население.
Местные власти предложили военнопленным вступить в «Добровольческую» армию, но все они как один человек отклонили это предложение. Тогда контрразведка арестовала 12 офицеров и Василия Бровченко, объявив их зачинщиками бунта на пароходе. На судне был установлен английский караул, получивший приказание командующего английской черноморской эскадрой командира крейсера «Карадок» Керра стрелять в каждого, кто самовольно сойдет с судна или будет подниматься на него. 24 октября «Св. Николай» из Одесского порта вышел не разгрузившись и прибыл в Очаков. На судне находились и агитаторы из Одессы Даниил Васин, Петр Курченко, Осип Сикорский. Получив об этом сообщение, английский командующий поставил в известность начальника гарнизона Миглевского. Последний распорядился об аресте агитаторов и революционного комитета военнопленных. Военнопленные не допустили ареста. Тогда был арестован командир корабля капитан 2-го ранга Меллер и его помощники. После этого и была направлена телеграмма коменданта Очакова в Одессу о присылке команды с пулеметами для «внедрения должного духа в военнопленных».
Аресты и избиение, которым подвергались военнопленные с корабля «Св. Николай», не сломили их воли к сопротивлению, никто из них не согласился вступить в «Добровольческую» армию.
На Градоначальнической улице находились казармы, где были размещены бывшие солдаты русского корпуса особого назначения, прибывшие из Франции в конце ноября. Первое время сюда зачастили добровольческие агенты, но никакого успеха они не имели. Зато агитаторы-большевики были здесь своими людьми, с нетерпением ожидался каждый номер «Одесского коммуниста». Появлявшимся в казармах белогвардейским агитаторам солдаты серьезным тоном говорили: «Коммунист» принесли? Нет? Слушать не будем!» И не слушали, расходились.
20 декабря к солдатам пришли артисты и агент информационного отдела при штабе Шиллинга. После многочасового пребывания в казармах агент доложил своему начальству:
«Пока они еще не большевики, но если их будут заставлять вступать в Добровольческую армию, то станут большевиками. Бесцельное шатание по городу под тлетворным влиянием полубольшевистского населения города Одессы может довершить уже начавшееся разложение».
Белогвардейские власти ломали голову над тем, что же предпринять к непокорным и крепко спаянным единством воли солдатам. А вскоре наступили дни, когда деникинским правителям уже было не до военнопленных.