Сигизмунд Дуниковский: «...Меня били резиной, ногами, крутили руки, одну ногу тянули к лицу, другую к затылку, поднимали за волосы, клали на пол и танцевали по телу, били в лицо, зубы, револьвером по голове... Ночью я два раза пытался выброситься из окна 4-го этажа, но меня хватали и снова били. На рассвете меня опять вызвали на допрос, требуя, чтобы я назвал фамилии или адреса товарищей, работавших со мной. Снова били долгое время и ничего не добились, так как на все вопросы я отвечал незнанием... Ближайшие перспективы на воле так заманчивы, хочется жить, жить во что бы то ни стало. Без борьбы я не сдамся, без борьбы не умру, и если все же придется умереть сейчас, то встречу смерть с высоко поднятой головой».
В предсмертном коллективном письме молодые коммунисты писали из тюрьмы своим товарищам на волю:
«Девять коммунистов, осужденных 4 января 1920 года военно-полевым судом... на смертную казнь, шлют свой предсмертный прощальный привет товарищам. Желаем вам успешно продолжать наше общее дело. Умираем, но торжествуем и приветствуем победоносное наступление Красной Армии. Надеемся и верим в конечное торжество идеалов коммунизма. Да здравствует Красная Армия! Да здравствует Коммунистический Интернационал! » {76}
Военно - революционный штаб принял решение освободить приговоренных к смерти по процессу «17-ти». Осужденных должны были перевозить из здания, где происходил суд (помещение Бульварного участка на Преображенской) в тюрьму. В этот момент боевой отряд под командованием Владимира Ачкасова должен был совершить нападение на стражу и освободить заключенных. Но намеченная операция не была осуществлена... Руководитель отряда Ачкасов и другие товарищи по отряду были арестованы. Деникинцы, боясь, что осужденных все же будут пытаться освободить, в тот же день расстреляли их в подвале Бульварного участка.
И. Краснощекина
Редколлегия «Одесского коммуниста» опубликовала в очередном номере стихотворение, посвященное памяти молодых борцов революции. Неизвестный автор писал:
Вслед за арестом Владимира Ачкасова и других в ночь на б января был арестован и руководитель повстанческого движения П. С. Лазарев. Арестован он был как владелец торгово-посреднической конторы «Русь» купец Тонский. Самый тщательный обыск не дал в руки контрразведки никаких улик. Свой мандат Лазарев успел проглотить, а печать штаба спрятать. Но на второй день в контрразведку пришла взволнованная жена Лазарева и спросила, где находится ее муж Лазарев. Так деникинцам стало известно, что у них в руках находится не купец Тонский, а бывший командующий 3-й Советской армией, видный деятель Красной Армии. Через два дня Лазарев и его ближайшие помощники Владимир Ачкасов, Семен Святский и Маркус Дрейер были расстреляны. Газеты сообщали: «Все мучения встречал Лазарев как истинный революционер и приговор к казни выслушал с необычайным спокойствием и героизмом».
Оставшиеся на свободе работники Областного военно-революционного штаба, переменив явки и подпольные клички, продолжали работать. Начальнику контрразведывательного отделения Кирпичникову по почте было послано извещение, что по решению боевой революционной организации он будет расстрелян.
В 10 часов вечера 14 января Кирпичников на автомобиле возвращался от Шиллинга. Машина шла полным ходом по Лидерсовскому бульвару (бульвар Дзержинского). Поравнявшись с домом № 15, шофер заметил красный огонь. Зная, что красными фонарями снабжены офицеры патрулей, шофер затормозил. Раздался окрик:
— Стой, кто едет?
— Начальник контрразведки,— громко ответил Кирпичников.
— Ваши документы.
Проверив документ, офицер осветил фонарем лицо Кирпичникова, и, убедившись, что действительно это он, застрелил его. Газеты сообщали, что офицерский патруль, застреливший Кирпичникова, до этого останавливал и другие машины, в том числе и автомобиль одного генерала, но убедившись, что не было Кирпичникова, отпускал их.
В книге В. В. Шульгина «1920 год» кратко упоминается, что Кирпичников был убит своими офицерами по заданию командования за то, что он вел, якобы, недостаточно решительную борьбу с большевиками. Эта версия имела хождение в офицерской среде. Был даже такой случай: отряд красноармейцев захватил в плен штаб-ротмистра Афанасьева, у которого был обнаружен документ, свидетельствовавший о принадлежности Афанасьева к карательной части. Афанасьев просил не расстреливать его, заявив, что он убил Кирпичникова, за что ему предложили 5000 рублей, но он их не взял. Когда же его допросили, то выяснилось, что он не знал где, когда и при каких обстоятельствах был убит Кирпичников, объяснял это тем, что тогда был, якобы, пьян. Эта версия не выдерживает никакой критики. Деникинским властям незачем было убивать своего начальника контрразведки, его можно было просто сместить и назначить другого. Притом, кого-кого, но Кирпичникова никак нельзя было обвинить в либеральном отношении к большевикам, вся его кровавая деятельность опровергает это утверждение.