Однако, чего не случилось - того не случилось. История не знает сослагательного наклонения, идёт, неторопливо проворачивая своё колесо. Да и кто знает, как сложился бы ход событий, будь белых обитателей колонии Новая Франция (Канады, Акадии, Иллинойса, Луисбурга и Луизианы) в 1754 году не всего 80 тысяч человек, как в нашей реальности, а, предположим, 150-200 тысяч колонистов.
Однако третий шанс закрепиться надёжно в Северной Америке (после попыток 1540-х и 1620-х годов), на континенте, пусть даже без фактора господства флота на море, французами оказался вновь благополучно упущен.
Тем временем роковая Схватка за Америку продолжалась. На юге англичанам удалось наконец объединить земли от Каролины до Мэна, забрав у голландских, шведских и датских конкурентов их владения. Новая Голландия стала Нью-Йорком, Новая Швеция - Делавэром, датские острова присоединили к Вирджинии.
Все эти земли оказались объединены в единую систему, протянувшуюся вдоль современного восточного побережья США. Правда, эти колонии, сбор разноплемённых и разноконфессиональных объединений, периодически так и порывались схватиться между собой в гражданской войне. Однако они и стали прообразом современных Соединённых Штатов, одного из самых могущественных государственных образований в современной истории.
Эта угроза оказалась проигнорирована в Квебеке, Труа-Ривьере и Монреале. На севере французы и их индейские союзники, новокрещённые абенаки, гуроны, оттава и прочие бились не на жизнь, а на смерть с могущественными ирокезами. Им было не до угрозы с юга.
Ирокезская Лига, вооружённая до зубов англичанами и голландцами, безостановочно наступала. В 1686 году индейцы данного племенного союза устроили Лашинскую резню возле самого Монреаля, а в 1692 году дошли до самого Квебека. Канадские и индейские католики могли лишь благодарить бога за то, что ирокезам (на алгонкинском, как уже упоминалось, "настоящие гадюки") не поставили артиллерию и они не умели пользоваться пушками, благодаря чему колонисты могли отсиживаться за своими хлипкими частоколами в поселениях и фортах.
Впрочем, сила солому ломит. Метрополия, королевство Франция в Европе, вливала всё новые ресурсы в Канаду страницу назад говорили об обратном, и колонистам удалось сдержать нашествие ирокезов.
Успехи французов в Канаде в этот период оказались напрямую связаны с деятельностью ещё одного национального героя канадцев, ещё одного отца-основателя их нации, графа Луи де Бюада де Фронтенака, бессменного губернатора Новой Франции с 1672 по 1698 годы. Сбежав, по некоторым данным, от кредиторов в Европе, за океаном он нашёл обширное поле для реализации своей кипучей энергии, организаторских и администраторских способностей.
Уже в 1673 году он основывает форт Фронтенак (современный город Кингстон), главную базу французского флота в восточной части Онтарио, ставя под контроль просторную речную систему реки Святого Лаврентия и Великих Озёр, путь в глубину континента. Отсюда впоследствии знаменитый де ла Саль совершит свой великий поход, пройдёт волоками в районе Детройта и бассейном реки Миссисипи спустится к Мексиканскому заливу в 1681-1682 годах, обрисовав облик будущей Новой Франции: тонкую цепочку поселений и фортов вдоль русел двух великих рек, Святого Лаврентия и Миссисипи, образующих огромные области Канады и Луизианы.
Именно с подачи неукротимого канадского губернатора у Канады в 1684 году вновь появятся собственные вооружённые силы, всего три роты по 100 солдат. Мелочь, которая, тем не менее, сыграла решающее значение в отражении атак на колонию. Именно Фронтенак готовится воевать не на жизнь, а на смерть с беспощадной угрозой с юга - приглядывающими себе всё больше места под солнцем английскими колониями.
В 1670 году к северу от Канады появляется новая угроза, так называемая "Компания Гудзонова Залива". Это было всего несколько промысловых укреплений на южном берегу одноимённого залива, контролирующих устья рек, поднявшись по которым, можно было, тем не менее, через водораздел выйти к Великим Озёрам с севера, отрезав Канаду от сообщений с Луизианой.
И губернатор Фронтенак вновь оказался на высоте. Экспедиция готовилась долго и упорно, в тайне, и увенчалась полным успехом. Отряд из всего 190 человек канадцев и индейцев, без артиллерии и с минимумом необходимого, пройдя на берег Гудзонова залива в 1686 году, внезапно захватил все три опорных пункта англичан здесь, утвердив господство знамени с лилиями (официального символа Франции до Революции 1789 года) в этих холодных краях вплоть до 1713 года.
Стороны шли к массированному конфликту, снова, как в 1627-1629 годах. Наступало время для войны нового типа, переход, метко охарактеризованный историком Юрием Акимовым: "от межколониальных конфликтов - к битве империй". Как два корабля сходились перед абордажной схваткой - так и два противника, застарелых в сражениях в Европе, готовились помериться силами за океаном.
(Заканчивался сплав, формирование двух антагонистических систем на Севере и на Юге. Проблема аборигенных войн (Бобровых на Севере и войны Короля Филиппа на Юге), как и испано-португальско-голландская угрозы, отходили на задний план, а на передний выступал вопрос: кто же всё-таки будет править в Новом Свете?).
Впрочем, Канада теперь оказывалась не так слаба и беспомощна, как 70 лет назад. Обладая приличным (в сравнении, конечно) мобилизационным потенциалом, она готова была дать сдачи.
Главным движителем агрессии против Канады выступал Массачусетс. Это было клерикальное государство пуритан, беженцев от религиозных преследований из Англии. Здесь, за океаном, они нашли свою "Землю Обетованную" и строили свой собственный мир, в котором не было место прочим.
(Прочие английские колонии ещё не вполне осознавали северную канадскую угрозу как объединяющий фактор (тот же Коннектикут, в 1689 году, например, чуть было не воевал с Массачусетсом) и потому до поры оставались в стороне. Но Массачусетс со столицей в Бостоне был самым ярым, самым отчаянным и последовательным противником французов в их лесной и горной цитадели на севере).
Такая модель поведения массачусетских элит обуславливалась рядом факторов. Во-первых, в качестве таковых выступали конфессиональные различия (католики и протестанты, причём последние - самые упорные, по сути, настоящие фундаменталисты того времени, вооружённые идеей о собственном предназначении). Во-вторых, делу враждебности служили географические условия (Массачусетс - самая северная колония Новой Англии, соответственно, наиболее подверженная набегам союзным французской короне индейских племён).