Через две минуты, судя по показаниям таймера, к нему по склону спустилась Лисса. Она была так близко, что он почувствовал прикосновение ее шлемного стекла.
— Есть что-нибудь?
Она говорила по персональному каналу на минимальной мощности. По приказу они должны были соблюдать строгую дисциплину связи, чтобы излучение передатчиков не засек китайский сканер, но здесь, в этом лабиринте ледяных стен и тоннелей, слабый сигнал не распространялся дальше пределов прямой видимости. Лаки поражало то, что они стараются перешептываться даже тогда, когда их никто не может услышать.
— Ничего, — ответил он, не отрывая взгляда от прицела, направленного на особенно узкую, не более метра в ширину, часть Пятого шоссе. — Либо они мертвы, либо…
— Притаились, — подсказала Лисса, — и ждут нас точно так же, как мы ждем их.
— Что будем делать?
— Пойдем и посмотрим.
— Гм, — сказал он. — Не слишком удачная мысль. Мне казалось, мы их выманиваем.
— У тебя остались гранаты?
— Две. Прикрой меня.
Опустив винтовку, он достал из висевшей на поясе сумки серо-стальную сферу с кнопкой и чекой. Чуть помедлил, прикидывая расстояние. Рассчитать его было сложно — граната летела гораздо дальше, чем на Земле. На Луне Лаки прошел подготовку в условиях пониженной силы тяжести, как и все морские пехотинцы, допущенные к ведению боевых операций в космосе, но было чертовски трудно отключить годами отработанные на Земле рефлексы лишь для того, чтобы бросить какой-то шарик.
Он выдернул чеку, установил таймер на пять секунд, отвел руку назад, нажал кнопку и бросил гранату по высокой дуге над ледяной поверхностью. Граната потерялась из виду за поворотом тропинки, и через пять секунд он ощутил, как вздрогнул лед под ногами.
Прошло еще несколько секунд.
— Ну и что? — спросила Лисса.
— Проклятье, как я ненавижу эту игру в прятки.
— Прикрой меня, пойду проверю.
— Нет… погоди.
Он вдруг почувствовал, сам не понимая почему, что их кто-то ждет, причем именно за поворотом тропинки.
Лаки был морским пехотинцем, и ему приходилось участвовать в боях. Пусть это случилось всего неделю назад, но сейчас он чувствовал себя ветераном, а из таких в живых оставались лишь те, кто научился доверять этому странному чувству, этому внутреннему предупреждению. Многие мужчины и женщины, побывавшие в бою, заявляли, что верят в чувства, которые официальная наука отказывалась признавать и называла, в лучшем случае, экстрасенсорным восприятием. Лаки не был убежден, что это было настоящее шестое чувство. Он придерживался теории, пользующейся не меньшей популярностью, что человеческий мозг фиксирует незначительные детали и намеки и обрабатывает их способом, который самому человеку кажется волшебным или сверхъестественным.
Лаки также не мог избавиться от мысли, что на месте китайцев, перед которыми внезапно выросла в узком проходе ледяная стена, он бы не побежал тупо назад, прямо под стволы поджидавших охотников. Нет… он занял бы удобную позицию за выступом, прицелился и стал ждать.
Он достал вторую гранату и установил таймер на три секунды. Резким броском послал стальную сферу по тоннелю. Граната ударилась об ледяную стену, отскочила и исчезла за поворотом.
На этот раз лед вздрогнул гораздо сильнее, а из-за поворота вылетели осколки льда и облако инея. Осколки еще сыпались на тропу, а впереди появилась качающаяся фигура, на мгновение четко выделившаяся на фоне белоснежного облака инея. Солдат попытался поднять винтовку. Лисса мгновенно нажала спусковую кнопку своей М-580, на груди солдата ярко вспыхнуло, он упал, и его мгновенно припорошило инеем и мелкими осколками льда.
Осторожно, короткими перебежками, они двинулись вперед, по очереди прикрывая друг друга. Китайский солдат был мертв, его товарищ со снайперской винтовкой типа 105 лежал в нескольких метрах от него. Взрывом гранаты ему разорвало скафандр на ногах.
— Они нас ждали, — сказала Лисса. — Черт возьми, Лаки, как ты догадался?
— Пленных сегодня не будет, — ответил он. — Пора возвращаться на базу.
— Роджер вас!
Они направились по Пятому шоссе назад к «Кадмусу». Лаки шел первым.
— Слушай… кроме нас здесь никого нет, — сказала вдруг Лисса. — Правду говорят, что ты занимаешься этим только с виртуальными моделями?
— Не знаю. — Лаки не хотелось говорить об этом. Особенно с нею.
— Перестань. Или занимаешься, или нет. В чем дело, Лаки?
Он не знал, стоит ли говорить ей об этом. Черт!.. Ведь Лисса нравилась ему. Очень нравилась. Она не была красавицей, похожей на тех, страстных, запрограммированных на выполнение малейших прихотей красоток, принадлежащих борделю «Мистер Виртуал», зато была милой, с короткими каштановыми волосами, маленькой грудью и глазами, которые могли зажечь тебя одним единственным взглядом. Как прекрасно было бы… Впрочем, не стоит…
— Да, это — правда, — наконец ответил он. — Без обид, Лисса, виртуальные девушки в постели гораздо приятней реальных.
— Перестань, — со смехом ответила Лисса. — Ты ведь со мной не пробовал.
Он не был уверен, можно ли считать ее слова предложением. Пусть даже так, но он все равно ничего не сможет сделать, пока они не вернутся на Землю. На объекте «ЕвроГИС» уединиться было практически невозможно. Конечно, здесь было не так тесно, как на борту «Рузи», но все равно он представить себе не мог, где можно перепихнуться, и чтобы никто не помешал.
Даже если бы он решился.
— Беда реальных женщин в том, — начал было Лаки…
… и не успел закончить. Датчик давления, припорошенный ледяной крошкой, сработал под ногой, и взрывом гранаты Лаки отшвырнуло влево. Он отлетел к стене, сполз по ней, ноги ему завалило несколькими ледяными глыбами размером в ящик для консервов.
Лаки закричал, скорее от страха и шока, чем от боли. Он лежал на спине и смотрел сквозь красный туман. Шлем изнутри был забрызган кровью. Лаки не сразу понял, что в момент взрыва голова дернулась вперед, и он разбил губы о кромку запорного кольца. Во рту ощущался соленый вкус крови.
Лаки попытался пошевелиться и не смог.
Он хотел было связаться с Лиссой, но сквозь красный туман светились индикаторы, которые сообщили ему о выходе из строя источника питания, радиостанции, обогревателя, о трещине в ранцевой ПСЖО…
Болела правая нога, не слишком сильно, не так, как при переломе, но все-таки ныла и была как-то неудобно вывернута. Другой ногой он тоже не мог пошевелить.
А кроме того, Лаки стало холодно.
Дьявол, куда подевалась Лисса? Она шла за ним, когда сработала ловушка. Смешно… Кто бы мог подумать, что китайцы в лабиринте поставят ловушку на американцев, ставящих ловушки на них?
Он попытался переключиться на другие каналы связи. Частота взвода… Частота роты… Частота командира… Гробовое молчание!..
Время… Который сейчас час? Он с трудом мог сконцентрировать взгляд на дисплее. Вроде одиннадцать… Но ведь этого не может быть!.. Значит, он почти час валяется здесь с ледяной горой на ногах. А ведь все случилось всего несколько мгновений назад… или нет?
Или он провалялся без сознания все это время?
Движение… Тень…
Он увидел чей-то силуэт на фоне мрачного оранжево-охрового юпитерианского диска.
И узнал скафандры. Китайцы!
Лаки замер, наблюдая, как они переступают через него, лишь один равнодушно глянул на лежащего. Прошло еще несколько солдат, потом один наклонился, повернул голову Лаки и попытался увидеть его лицо сквозь забрызганный кровью шлем.
Лаки видел, как шевелились губы китайца, но ничего не слышал. Потом солдаты исчезли, и он решил, что его посчитали мертвым или умирающим.
«Так и есть, — подумал он. — Ты умираешь».
Холод пробирался от ног к телу. Скафандры «Марк ПБ» неплохо защищали, но ведь он лежал на голом льду, температура которого была не выше минус ста сорока, и тепло, которое могло еще сохраниться внутри, быстро уходило. Впрочем, возможно, быстро замерзнуть стало бы лучшим выходом? Как нелепо!.. Он начинал жалеть, что скафандр настолько эффективен.