Константин только что отъехал обратно к себе в Ростов, а Святослава великий князь спровадил нести службу в одной из порубежных крепостиц на границу с мордвой.
«О чем ты? Неужели нельзя говорить понятными словами?» – взмолился княжич.
«Понятными так понятными. Нужно начать готовиться ко всем будущим жизненным перипетиям уже сегодня. Тут как в посевной, день год кормит. Так что затягивать не стоит».
«А если еще проще?»
«Один человек сказал: кадры решают все. Вот нам и надо готовить кадры».
«Если бы я только мог, я бы приказал всыпать тебе плетей…»
«Хм-м… Можешь приказать отходить себя, но перед экзекуцией попробовать передать управление телом мне, – предложил Штыков. – Но боюсь, тебя очень неправильно поймут».
«Да уж… – согласился княжич, невольно представив, как это выглядело бы со стороны и что бы о нем подумали. – Тут же в монастырь запрут как помешанного. Так что ты там про какие-то кадры говорил. И что это вообще такое? Да и про капитал я ничего не понял…»
«Тут все просто. Пока отец тебе благоволит, так что дальше некуда, надо испросить у него разрешение поставить небольшой острог».
«Зачем?»
«Будем там формировать экономическую базу будущего могущества».
«Не понял».
«Деньги ковать будем. В смысле зарабатывать. Железо выделывать, еще там по мелочи. Часть на свои нужды тратить, а остальное продавать, чтобы покупать то, что сами произвести в достаточном количестве не сможем».
«Воину не пристало заниматься торговлей или ремеслом! – вспылил княжич. – Воин кормится с меча!»
«Как все грустно… – вздохнул Штыков, при этом лихорадочно соображая как бы ответить, чтобы убедить реципиента в своей правоте. – Так я разве ж спорю?»
«Ты предлагаешь мне…»
«А кто ты собственно такой если подумать?»
«Как кто?! – окончательно взъярился Юрий Всеволодович. – Я сын великого князя…»
«Вот именно. Ты сын великого князя и сам будущий великий князь. Не простой воин, живущий с меча, а князь! Владетель земли поставленный богом ее оберегать от врагов внешних и внутренних, и передать ее своим детям в лучшем виде, чем получил. Чувствуешь разницу? И согласись, что это правило присуще больше грабителям, что приходят в чужие земли и берут что могут. Так поступают варяги. Так поступал твой предок Рюрик… Но теперь-то ты не пришлый варяг, ты князь этой земли, плоть от плоти ее. Так что это правило несколько устарело и неактуально… Опять же, вон половцы тоже живут с меча, то и дело захаживая в земли русские и беря полон, уважаешь ты их за это?»
Хозяин тела молчал осмысливая сказанное. Как-то сравнение его с разбойником-половцем княжича выбило из колеи. И ведь действительно, чем он в таком случае отличается от половца?
А Штыков додавливал:
«И как князь, ты должен подходить к оценке вещей с иной точки зрения, чем простой воин. К тому же я не призываю тебя самолично заниматься кузнечным делом или еще чем-то таким, не говоря уже о том, чтобы лично торговать. Мы должны это организовать. Потом поставишь управляющего и будешь только его проверять…»
«Ну, если так…» – неуверенно выдавил из себя княжич.
Штыков что называется перевел дух. Гроза миновала.
«Ну так что, готов выслушать мои предложения?» – спросил он.
«Говори».
«Итак, нам нужно обособленное место, на реке недалеко от города, но все же уединенное, куда будет закрыт доступ для посторонних. В идеале, чтобы люди жившие там, по крайней мере на первых порах не имели сношений с внешним миром».
«Почему?»
«Чтобы не разболтали о том, что там будет твориться. Секреты дорого стоят и чтобы иметь преимущество их нужно сохранить. Тем более что знаю я к сожалению не сильно много, так что не хотелось по глупости растерять и эти крохи».
«Понятно…»
Понятие цеховой тайны Юрию Всеволодовичу было известно, так что возражать тут нечему.
«А что ты хочешь там организовать?»
«Перво-наперво выделку железа и стали в больших количествах и с минимальными затратами как по труду, так и материалам, что снизит цену продукта в десять раз. Общее представление я имею, останется только немного поэксперементировать и довести технологию до ума».
«Да, добрая сталь всегда в цене, – согласился княжич. – А еще?»
«Попробуем сделать стекло, как цветное, так и хрусталь».
«Дорогой товар».
«И полезный…»
Юрий Штыков собирался попробовать устроить теплицы. Как он успел выяснить из бесед с реципиентом, климат в эти годы был мягко говоря поганым и особенно здесь на севере постоянно случался неурожай. Да и в центре русских земель было немногим лучше.
Что странно, ведь до малого ледникового периода о котором не слышал только глухой, оставалось еще лет сто, а то и больше. Может Солнце чудило, а может где-то шла сильная вулканическая активность из-за чего поступало мало света, или еще какая ерунда, но как бы там ни было зимы были суровы, а лета холодными и дождливыми, чего только стоят ледяные дожди и град выпадавшие то тут, то там, урожай зачастую сгнивал на корню.
Так вот, если построить теплицы, много теплиц, да еще оснастить их подогревом (пуская дым по керамическим трубам как закопанным в землю, так и воздушным), то можно было получить гарантированный богатый урожай.
Останется только определиться с тем, что собственно выращивать, чтобы и росло быстро, много и сытно. В общем требовался аналог картошки в калорийном плане. Увы, но самой картошки европейцы еще долго не попробуют.
Одного боялся Юрий Штыков, что когда о теплицах прознают, а прознают обязательно, то лихие люди могут собраться в банду, те же новгородские ушкуйники – саранча египетская, напасть и разворовать, стекло товар и впрямь недешевый даже если поганого качества. Но тут уже дружина пусть клювом не щелкает.
«Осталось только придумать, как уговорить твоего отца дать разрешение на строительство и как-то залегендировать, то есть придумать причину», – задумчиво протянул Штыков.
Княжич тоже взгрустнул. Вот так сходу придумать причину необходимости строительства крепости неподалеку от города было сложно. А если сказать правду, то опала неминуема.
Этого динозавра в котором крепко сидит варяжский дух, убедить поменять свои взгляды на жизнь, можно было даже не пытаться. Бесполезно. Если уж сам Юрий до сих пор не мог до конца принять эту идею.
Вот так и оторвались князья от народа. Хотя если на то пошло, они никогда и не были его частью, ибо пришлые, по крайней мере Рюриковичи точно.
«Разве что все это под эгидой церкви провести?! – осенила Штыкова идея. – Должно сработать. Просто обязано. Тут и праведность христианская, что добавит еще несколько монеток в копилку, тут и ощущение великого князя себя виноватым и обязанным…»
«Что за идея?»
«Слушай…»
3
Всеволод Юрьевич прикрыл слезящиеся глаза. Старость не радость, одолевали малые и большие болячки присущие старикам бурно проведших молодость. Он даже жалел, что дожил до столь преклонных лет (не в чести это у варягов), а не погиб в какой-нибудь сече с мечом в руке и похоже придется умереть в своей постели…
Были бы живы Борис с Глебом, можно было бы и помирать спокойно передав им княжество, но… Но нужно было протянуть подольше. Ибо тревожно было на душе. Все же его оставшиеся сыновья еще слишком молоды для самостоятельного правления, кровь горячая и по горячности могут наворотить дел. Надо им остыть, набраться опыта, авторитета.
Чего только в этом плане стоит Святослав. Так опростоволоситься, новгородский позор ему долго не забудут…
Но новгородцы еще заплатят за свое торгашеское бесчестие, никуда не денутся, дай только срок.
Великий князь недовольно поморщился вспоминая о своем младшем, что успел покняжить. Вот уж начудил.
Самый младший Иван и Владимир – четвертый сын, себя как-то не проявили, ни хорошо ни плохо. Что называется ни рыба ни мясо. В спокойной обстановке были бы нормальными правителями, но покой нам только снится, все друг друга то и дело пробуют на прочность и стоит только чуть проявить слабину, как тут же накинутся со всех сторон волчьей сворой, дабы разорвать на части.