«Не действуй против божества влюбленных:
какое бы ты средство не привлек, ты проиграешь, будь уверен».
Данте.
Они тронулись в путь, когда лишь забрезжил рассвет. Веселов хотел было поторопить хозяина, но тот еще раз предостерег:
- Это проклятый лес и передвигаться по нему даже я не рискую ночью. И еще: лошадей мы оставляем здесь. Не пройти!
В справедливости слов Монквиста убедились сами. Лес действительно выглядел мрачно: привыкшие к просторным соснякам и лишь густым, заросшим ельникам, с вкраплением березовых рощиц, да осинников, финны с удивлением озирались по сторонам. Лес был настолько смешанным и дремучим, что верх его захватили себе сосны, а внизу боролись за свое существование лиственные породы и кустарники, стараясь пробиться наверх, к спасительному свету. Павшие в бою умирали тут же, погребенные подо мхом, образуя непроходимую чащу из рухнувших стволов, утыканных засохшими ветками. Какие тут лошади, человек с трудом пробирался сквозь завалы. Никакой тропинки и в помине не существовало. Монквист вел их, определяя путь по каким-то одному ему ведомым приметам. Иногда он останавливал солдат и показывал рукой в сторону:
- Видите это?
Вглядевшись, в переплетении стволов и сучьев, они с трудом обнаружили искусно сделанный кем-то самострел. Одно неверное движение, шаг вправо и грудь впереди идущего оказалась бы пробита насквозь заостренным колом.
- Там, как раз и проходит тропинка к усадьбе. – пояснил старик. – Оттого мы идем через чащу.
По мере приближения, таких остановок было все больше и больше. Монквист показывал им прикрытые листвой и хворостом гигантские волчьи ямы, иные из них стояли открытыми, став могилой для тех, кто пытался пройти к Шаубергу. Рассыпавшиеся от времени скелеты потемнели и были почти не заметны среди опавшей листвы, кости напоминали сучья, упавшие вниз, и лишь оскаленные черепа, говорили о том, что здесь покоятся бренные останки человека.
- Проклятое место! – мрачно произнес молчавший все время Виховайнен. Остальные перекрестились.
Часа три потребовалось им, чтоб преодолеть расстояние, которое солдатским шагом проходят за полчаса по ровной дороге. Лес внезапно поредел и впереди в пятидесяти саженях серой глыбой стен высилась усадьба, лишь с западной стороны виднелся бревенчатый частокол и наглухо закрытые ворота. Все было опоясано рвом, и мост через него поднят.
- Пришли! – Сказал Монквист. – Теперь садитесь и внимательно слушайте.
Солдаты опустились на землю. Старик продолжил:
- Любой посторонний, приближающийся к усадьбе, должен пройти по открытому месту, а значит, будет обнаружен и убит. В том, что наблюдение ведется постоянно я убедился сам. Я много раз подкрадывался к Шаубергу, не выходя из лесу, и почти всегда в меня стреляли. Правда, расстояние великовато, оттого и я до сих пор жив.
- Ну и что же нам делать? – спросил нетерпеливый Нурминнен.
- Мы зайдем с восточной стороны. – Монквист смотрел на них с улыбкой, почти торжественной. – Тот, кто строил эту обитель зла, допустил один промах. И я его обнаружил. С восточной стороны, в стенах забыли сделать бойницы, обнаружив это, не стали прорубать каменную кладку, а просто увеличили высоту рва, посчитав, ее недоступной для человека. Одному и, правда, не подняться, но вчетвером мы это сделаем легко.
- Вчетвером? – удивленно спросил Веселов.
- Неужто, вы, капрал, подумали, что я останусь здесь и не пойду мстить за свою жену и дочь? – Монквист так сверкнул глазами из под седых лохматых бровей, что Петр устыдился своего вопроса и лишь махнул рукой.
- А дальше? А стены? – задал вопросы Нурминнен, все разглядывавший стоявшую перед ними твердыню.
- Сейчас мы пройдем к тому самому месту, о котором я рассказывал. Неподалеку, в лесу, спрятана лестница. Я сам ее сделал в надежде, что мне удастся с ее помощью взобраться на крышу.
- А ров? – спросил Веселов, уже обдумывая план штурма.
- Лето было засушливое, и река обмелела, а с нею и ров. Глубины там по грудь. – пояснил Монквист.
- Как мы спустимся с крыши во внутренний двор?
- С помощью этого. – старик показал предусмотрительно захваченные с собой веревки. – Кроме того, я разглядел на крыше слуховое окно. А там, если Господь на нашей стороне…
- Господь на нашей стороне! – решительно произнес Веселов и поднялся. – Идемте, Монквист, медлить более нельзя.
- Смотрите! – вдруг воскликнул Нурминнен, показывая рукой на дорогу, ведущую к усадьбе. Там показались два всадника. Один из них, скакавший впереди, удивительно напоминал Гусмана. Тот же рост, та же фигура. Только лица издалека было не разглядеть. Всадники подскакали к подъемному мосту и тот, словно поджидая их, медленно опустился, затем растворились ворота, впустили внутрь приехавших, и все вернулось в прежнее положение – наглухо закрытые створки ворот и поднятый мост.