- Так точно, ваше сиятельство. – Кивнул.
- Такой офицер и здесь. – Покачал головой фельдмаршал, - это тебя Кейт определил?
- Так точно, ваше сиятельство, Яков Иванович перед отъездом своим.
- Да… - глаза старика затуманились, - какого генерала потеряли… А ты слышал, майор, Кейт ныне фельдмаршалом стал? А Манштейн? Приятель твой старый? По походам миниховым? («И это помнит» - мысль мелькнула.) То ж генерал уже. Хоть и к виселице приговорен императрицей нашей. Во как ценит их король-то прусский, Фридрих. Не то, что наши, - махнул рукой.
- Я очень рад, - тихо молвил Веселовский, - за Якова Ивановича.
- Да-да, - рассеянно кивнул Ласси и замолчал, задумавшись, на трость опираясь.
Веселовский продолжал стоять перед фельдмаршалом навытяжку. За ним замер весь караул в ожидании. Молча стояли адъютанты и офицеры свиты губернатора. Все ждали. Ласси размышлял. Наконец посмотрел прямо на майора:
- Так, Веселовский! Ты отличный и храбрый офицер. Я помню, как ты отличился тогда в последнюю кампанию со шведами. И с полком Санкт-Петербургским да казаками донскими Ефремова прошел всю Финляндию. Вот и назначаю я тебя в тот же полк. Эскадроном начальствовать будешь. Третьим. То по рангу твоему премьер-майорскому. С генералом Фроловым-Багреевым пойдете. Понял. А там, глядишь, и до полковника недалеко будет.
- Слушаюсь, ваше сиятельство. – Чуть слышно ответил Алексей, стараясь не смотреть в глаза фельдмаршалу, чувства бушевавшие внутри не выдать.
- Ну и отлично. – Ласси повернулся и пошел внутрь дома. За ним и свита потянулась. Веселовский оглянулся на караул заждавшийся. Махнул рукой командиру ротному:
- Произведите, капитан, развод и смену. Без меня. Я домой пойду. Не служу здесь более. – Так и направился прочь со двора губернаторского.
Лошадь взял под уздцы и, в седло не поднимаясь, шел пешком медленно. Думал. Первой мыслью было отправить Эву с Машей в Хийтолу. К матушке. Но сам отмел. Не годиться! Не сможет жить там Эва. Видел он, как тягостно было ей, когда ездили в Хийтолу. Еще до рождения Машеньки. Разные они совсем с матерью. Да и уклад весь жизни русской деревенской ей не понятен. Крестьяне косились на нее. По-русски тогда Эва почти не говорила. Как с ними обращаться? Чужим ей казалось все.Только из-за Веселовского терпела Эва, и как радовалась, когда вернулись в Лифляндию. Здесь-то в Риге было привычнее. Нет, не поедет она! Надобно в Швецию, к родителям ее ехать. Морем. Господи, как они управятся? Ветра, качка. Ведь одни поедут. Без меня. Эти мысли не покидали Веселовского. Мучался майор.
И сейчас сидел молча. Обдумывал все. Молчала и Эва. Украдкой слезу смахивала. Не выдержала первая:
- Когда ж уходите?
Оторвался от дум безрадостных, на жену посмотрел:
- Месяца три-четыре еще здесь будем.
- Ну и слава Господу нашему, Иисусу Христу, - перекрестилась Эва, обрадовалась, - хоть не завтрашний день. Проводить нас сможешь. На корабль посадить.
- Навряд ли, - сокрушенно головой покачал майор, - до весны еще уйдем. Море льдом сковано будет. Вам летом уезжать придется. Без меня. Эва, - посмотрел в глаза жене. - Я попрошу генерал-губернатора нашего, фельдмаршала, графа Ласси, Петра Петровича, позаботиться о вас. Он и корабль определит вам понадежнее, и капитана поопытнее. Как льды сойдут, погода наладиться, так и отплывете. Даст Бог, плавание тихое выдастся. А до лета… до лета здесь побудете.
Эва слушала мужа опечаленно. Расставание было неизбежным. Тут и Машенька проснулась. Головка растрепанная, в кудряшках, из колыбельки показалась. Ручки к отцу протянула. Зевала еще сонно. Встрепенулся Веселовский. Подхватил на руки ребенка. Закружил. Сон Машин, как ветром сдуло. Залилась смехом веселым, безмятежным. Как колокольчик серебряный зазвонил. Так весь вечер и провели в забавах. А на утро собрался Веселовский в полк драгунский. Должность новую принимать.
В эскадрон назначенный входили 3-я и 8-я роты. Удручающе выглядели драгуны. Сами оборваны, а лошади и вовсе плохи. В строевом отношении эскадрон никуда не годился. В седлах сидели плохо, равнения держать не умели. У половины драгун лошадей вовсе не было. Веселовский эскадрон в поле вывел, попытался атаку произвести. Еле-еле рысь набрали, а как скомандовал: «Стой! Оправься!», так в кучи сбились. Где по двадцать шеренг образовалось, а промеж ними взводом проехать можно было.
- Что так все дюже плохо? – Веселовский кивком головы показал на эскадрон подъехавшему с понурым видом командиру 3-ей роты капитану Наумову. В 8-й даже командира не было. За него поручик Тутолмин состоял.
- Одними хозяйственными заботами заняты были. – Виновато пожал плечами капитан. – Фуража нет, все лето на травах, в табуны сгоним, тем и кормим лошадей. Без седла лошадь дичает. Вот и не знает порядка.