− Это есть хорошо, − ответил он клокатирам. − Достанет нам нормальный одежда и бухло, и отвезет домой немедленно, сейчас же!
− Повелитель, − клокатиры смущенно наклонили головы. − Эти подонки стреляли в нас тоже, когда мы отправились за вами. Нам чудом удалось спастись, но наш вертолет сломан…
Сквизгаар втянул воздух, собираясь с силами.
- Так за какой хрен вы сюда приперся?! – заорал он. – Вы есть у-во-лен, ты есть уволен, номер 539, и ты, номер 1746, есть уволен! Проваливает отсюда нахер!
− Сквизгаар! – укоризненно произнесла его мать. − Где твое гостеприимство? Никто никуда не проваливает. Впрочем, это мой дом, йа… − Сервета с легкостью отпихнула сына с порога и хищно улыбнулась клокатирам. Лямка ее сорочки снова сползла.
− Повелитель, - произнес номер 1746, − мы можем связаться с повелителем Офденсеном, и он пришлет за нами стелс, – глаза в прорезях колпака упорно фиксировались на груди фру Сквигельф.
− Вот еще, - возразила она, - Мой сын говорит, что вы есть уволены, значит, пусть сам думает, как ехать в Америка, – сухая тонкая рука с бордовыми длинными ногтями легла на широкую грудь номера 539. – Вы теперь есть свободный люди и мои гости в Швеция!
Повисла пауза. Затем Сквизгаар, прорычав что-то явно нецензурное, быстрыми шагами двинулся на второй этаж.
Токи подумал, и, пожелав всем спокойной ночи, пятясь и оглядываясь, отправился за ним. Ему никто не ответил.
− Ебаная шлюха! – Сквисс сорвал с себя свитер и швырнул его в угол комнаты. От этого волосы его наэлектризовались и теперь напоминали львиную гриву.
− Я не думаю, что так хорошо говорить, - осторожно сказал Токи, присев рядом с ним на кровати. По крайней мере, теперь было не так страшно. Когда Сквисс орет и бесится, это нормально, это ему знакомо.
− Токи! – вспылил он. − Ты видел это? Она готова переспать с каждым!
− Но ты тоже, − неуверенно ответил норвежец.
Сквизгаар гневно сверкнул глазами.
− Токи, я сплю ТОЛЬКО с фанатками и группиз! – отрезал он. – И с тобой… Я не имею ничего общего с этой женщиной!
Токи удивленно захлопал ресницами, ему упорно казалось, что логика тут где-то хромает.
− Я не думаю, что это можно назвать монохромией… − наконец ответил он.
Сквизгаар приложил ладонь к лицу.
− Это называется моногамия, кретин! − он тяжело вздохнул. − Все, я больше не могу это выносить, завтра я куплю нам билеты на самолет… А эта шлюха пусть остается тут, и пусть хоть… и не смей мне говорить, что я должен быть милым со своей матерью! – он сбросил с себя ботинки, щелкнул выключателем и лег на кровать, отвернувшись к стене. Он слышал, как Токи долго топтался по комнате, а затем завалился рядом.
Холодные пальцы заползли ему под футболку. Сквизгаар сначала не реагировал, потом долго отбивался от настойчивых рук с донельзя ледяными ладонями и бормотал «успокойся и спи, нахрен», но в итоге сдался. Как-никак, им нужно было согреться.
− А кто такой кузен Андерс? − иногда память у Токи была как у золотой рыбки, а иногда…
− Никто, Токи, ты нашел, кого слушать – эту женщину! − раздраженно ответил он. – А теперь давай спать уже.
− Сквизгаар, а я рад, что мы с тобой вдвоем, в твоем родном городе, − Токи положил голову ему на грудь.
− Дебил, вот и радуешься всякой херне… − пробормотал полусонный Сквизгаар ему в макушку.
Ночную тишину прорезало несколько стонов.
− Мама, можно потише? − раздраженно воскликнул он.
Токи уже крепко спал и даже не проснулся от шума. Он улыбался во сне. Юный норвежец действительно был рад быть здесь, валяться на этой тесной неудобной кровати, теперь вся их прогулка по лесу и разборки казались ему всего лишь веселым приключением.
“Болван долбаный… маленький, вечно восторженный кретин”, − подумал Сквизгаар, прежде чем заснуть.
========== 3. Ледокол ==========
Небо было пасмурным, плотно затянутым сизыми тучами. Лед на море трескался, освобождая черные бушующие волны. Шведская весна наступала, у извращенцев и психов было обострение. В своей старой комнате в мансарде Сквизгаар Сквигельф лежал на кровати и недовольно сверлил глазами потолок.
Он проснулся от взрывов хохота и голосов, доносившихся снизу, и раздражение мгновенно захлестнуло его. Он сразу же вспомнил, где он и что происходило вчера.
Токи не было в комнате. Он обычно просыпался рано, но куда он мог подеваться? Сервета внизу смеялась над чем-то, и этот жеманный кокетливый смешок просто вымораживал. Сквизгаар слышал, как бывшие клокатиры что-то отвечали ей, и она захохотала еще громче, явно очень довольная. Интересно, разрешено ли у них в Мордхаусе убийство сотрудников за особо тяжкие преступления? Надо связаться с Чарльзом и узнать. Но вот как бы это сделать? Они с Токи не взяли с собой детфоны, и он не был уверен, что захватил свою кредитку. Сквизгаар нехотя встал и обшарил свои вещи – действительно, карточки нигде не было, но ему вовсе не улыбалось застрять тут с этой женщиной, в этом проклятом доме.
− О, я обожаю делать такие закуски! – вдруг услышал он голос Токи снизу. Голос тоже был веселый, вот ведь предатель… Сидит там с ней, с ними… Никакой солидарности, никакой поддержки не дождаться от этого бесполезного существа. Все, надо срочно позвонить Чарльзу. Хмурый, как и небо в этот день, Сквизгаар спустился вниз.
Смех и разговоры тут же смолкли. Он не знал, чего ему больше хочется, перебить всех присутствующих или просто уйти, убежать отсюда подальше. Сервета сегодня в розовой шелковой сорочке, почти полностью прозрачной. И еще более короткой. Кому понравится смотреть на свою уже немолодую полуголую мамашу? Ему совсем не нравится. Клокатиры сидели по бокам от нее. В одних трусах, но форменные колпаки почему-то не сняли, что за ебаный идиотизм? И напротив них - абсолютно счастливый Токи с большим куском пирога. Отлично, вообще, просто превосходно.
− Сквизгаар! − радостно воскликнул он. − А мы заказали еду… − он осекся и чуть поежился, увидев выражение его лица.
− Доброе утро, повелитель, − смущенно произнесли оба бывших клокатира.
Нет, они еще и издеваются. Он с трудом сдерживал нарастающую ярость.
− Вы. Больше. Не. Есть. Работать. У. Нас, − отчеканил Сквизгаар, старательно выделяя каждое слово. Тут взгляд его упал на куртку одного из бывших работников − она валялась на полу, и из кармана торчала цепочка детфона.
− Вы есть уволены, и я забирает твоя куртка, телефон и кредитка! − заявил он удивленным бывшим работникам. И, набросив на себя куртку, вышел, хлопнув дверью.
− Сквизгаар! Что у вас за порядки, ваши люди не есть рабы! – услышал он вдогонку голос Серветы. Нашлась тут гуманистка. Борец за права клокатиров.
Токи несколько сник. Только все было так хорошо, и он, наконец, обрел свой долгожданный пирог с брусникой, как все снова полетело к черту. Ведь так все было здорово, и эта женщина больше не пугает его, она слишком занята их слугами и больше не пытается его потрогать или сделать еще что-нибудь, и еда, которую они заказали, была вкусной, и день должен был быть приятным. Но Сквисс опять в бешенстве, и опять у него это лицо… Токи искренне не понимал, чего тот так сходит с ума. Ведь в Мордхаусе он тоже постоянно трахается с работницами-клокатирами, хотя у них по правилам стоит запрет на такие дела. Но Сквиссу на все насрать. И фанатки, всех размеров и мастей. Иногда заглянет он к Сквизгаару в комнату утром, а там на кровати крокодилы! Вернее, крокодилицы. Но хотя бы женского пола.
«Кузен Андерс», - вдруг всплыло у него в голове. Токи не нравится это имя. Токи не нравится этот кузен Андерс вообще.