Как прекрасен этот тягач-универсал! Могучая машина может спилить или свалить дерево, обрезать корневище, вершину и сучья, разде-i лать хлыст на сортименты, собрать их в пачки и вывезти к дороге. Огромные надувные или бескамерные колеса, обладая самостоятельными подвесками, легко перекатывают через большие камни и пни, преодолевают речки и болота.
Этот своего рода лесной комбайн, выполняющий за счет смены навесных орудий десятки операций, прекрасен потому, что облегчает и удешевляет тяжелую лесную работу и... сберегает лес же - он не портит лесной почвы, высвобождает силы и средства на углубленную переработку и восстановление леса.
Замечательны и рубительные машины! Для шведов прошли те времена, когда из ствола выпиливался брус, а горбыль шел в отходы, захламляющие заводские окрестности.
Рубительные машины превращают отходы в ценное сырье для лесной промышленности - технологическую щепу. Есть в шведских лесах передвижные машины, работающие от тракторного или автономного двигателя, есть агрегаты, выпиливающие брус и одновременно рубящие горбыль в щепу, которая идет на выработку целлюлозы, бумаги, древесных плит.
Короче, основное направление шведского лесного дела - экономить живой лес за счет улучшения использования срубленного.
Выращивание лесов в Швеции тоже переходит на современные методы. Здесь охотно используют любой хороший опыт лесоводов других стран, постоянно изобретают свои лесовосстановительные приемы. Тяжелый, связанный с риском труд сборщиков семян, например, облегчают удобный костюм и специальные страхующие приспособления, разработанные одной парашютной фирмой. Не стану рассказывать о тепличном выращивании сеянцев по японской системе или перевозке сеянцев в бумажных рулонах - интересной новинке, изобретенной финном Пенти Нисула, скажу только, что в современном питомниковом деле произошел, можно сказать, качественный скачок.
Широко применяются в лесовосстановительной практике теплицы с автоматическим регулированием питания и освещения древесных ростков, пластмассовые патроны, блоки и контейнеры для перевозки посадочного материала, разнообразные посадочные машины.
Применение одной из таких систем лесовосстановления (без посадочных машин) дает следующие итоговые показатели - затраты на саженец, если перевести на наши деньги, около трех копеек, с помощью нехитрого приспособления один рабочий за сезон покрывает юным лесом более пятидесяти гектаров, приживаемость саженцев - около восьмидесяти процентов.
Упомяну еще о трех важнейших методах повышения продуктивности лесов, также не применяемых пока у нас.
Когда смотришь на большое дерево, то невольно задумываешься о мощи природы, создавшей необхватный дубовый либо вязовый ствол и величественную крону. Незабываемое впечатление производят сосновый Тюрмеровский лес под Москвой или феноменальная лиственничная Линдуловская роща под Ленинградом - на гектаре там накоплено в десяток раз больше древесной массы, чем, скажем, в рядовых архангельских ельниках. Но если даже брать не эти дендрологические уникумы, а обыкновенный, привычный каждому лес, то и он всегда являет собой довольно внушительное зрелище, свидетельствующее о мощи органической жизни, расцветшей на нашей планете.
Хорошо налаженное лесное дело сводится к простым циклам - снимается природный лесной урожай, потом проводится лесовосстановление, выращивается новый лес и опять вырубается, чтобы уступить место молодому лесному поколению. Земля и солнце вновь берутся за свою титаническую работу. Но только слишком несведущие люди считают, что это может продолжаться до бесконечности. В стихийном, девственном древостое все остается в лесу старики умирают и питают своим тленом молодую лесную поросль. Почва непрерывно обогащается и улучшает структуру.
Другое дело лес, эксплуатируемый, как говорится, на древесину. Со стволами вывозятся преобразованные в клетчатку питательные соли, элементы и микроэлементы, нужные для роста следующего лесного поколения. И не только со стволами. При современном интенсивном хозяйствовании из леса вывозится все - рубятся в щепу сучья, чтобы стать материалом для картона и отделочных плит из древесной крошки, собирается хвоя для приготовления витаминного корма, выдираются корневища на пневый осмол, а из коры шведы, например, делают удобрения, имеющие хороший сбыт. Лесная почва истощается, теряет плодородие, под многократным и длительным воздействием измельчается, ухудшает структуру. Друвими словами, лесные почвы, как и пахотные, начинают нуждаться в удобрении, в щадящем механическом воздействии на них. Шведы отказываются от колесных тракторов на железном ходу и тяжелых траков, финны считают выгодным использовать на вывозке леса лошадей, и нередко на лес ных опушках наших северных соседей можно увидеть объявление: -"Въезд на тракторах и автомобилях строго воспрещен!" И что знаменательно - шведы постепенно начинают переходить к удобрению лесной земли, к искусственной подкормке деревьев.
Общеизвестно далее, что избыточное увлажнение почв сдерживает их родящую силу, и дренирование, осушение земли издавна проводится в разных странах. Леса, из-под которых спущены болота, растут быстрее, дают лучшую древесину, и финны давно осушают низинные лесные площади в широких масштабах.
И наконец, третье приспособление к растущим потребностям в лесном сырье,- снижение возраста рубки. На севере страны оборотный период леса составляет сто двадцать-сто пятьдесят лет, на юге шестьдесят-восемьдесят. Но есть в проблеме лесохозяйственного снижения возраста рубки некая деликатность, о которой надо бы упомянуть. Конечно, рубка молодого леса увеличивает отдачу лесного хозяйства, как бы вовлекая в производственный оборот резервы природы. Однако возводить в принцип, применять шаблонно повсюду эту систему опасно. Дело в том, что этот шведский опыт для большинства наших случаев неприменим, экономически бесперспективен и даже вреден. Шведы снимают лесной урожай в возрасте так называемой количественной спелости, то есть в тот момент, когда дерево быстро, в течение первых десятков лет жизни, накопило наибольшую стволовую массу. Для целлюлозы и бумаги, основных шведских продуктов, - нужна древесная клетчатка. Мы же должны брать лес главным образом в возрасте так называемой качественной, технической спелости, когда бревно, брус, доска обладают наибольшей крепостью, плотностью, стойкостью.
Молодая, редкослойная, рыхлая лесина, да к тому же еще предварительно обессоченная, отдавшая живицу, обладая плохими механическими свойствами, быстро вбирает влагу, сгнивает, истачивается жучком, окончательно теряет свои механические свойства. Учет этих потерь, отдаленных временем, расстоянием и разноведомственным потреблением, наладить очень трудно, однако в общем государственном хозяйстве они становятся огромными. Так что опыт опыту-рознь...
Добавлю, что в наших лесах есть ценнейшие древесные породы, рубить которые в молодом возрасте, да еще способами, ставшими традиционными, могут только те, для кого, как говорится, закон не писан. Кедр сибирский, например, по праву занимающий таежный экологический центр, к ста шестидесяти годам лишь набирает плодоносящую силу, сохраняя ее еще несколько столетий, но именно в этом возрасте порубщики^ считая его спелым, сводят приемами, запрещенными законом и не обеспечивающими коренного поселенца родных моих лесов условиями для естественного возобновления. К сожалению, стало возможным бездумно и безнаказанно расширять расчетную лесосеку за счет молодняков, кедра, водоохранных и почвозащитных лесов, хотя генеральное направление развития лесного дела любой страны - в углублении переработки древесного сырья, уменьшении потерь и улучшении восстановления древостоев.