Как - нибудь я попрошу у тебя помощи.
Кип сел в свою карету и вернулся домой. Когда Ингрид услышала, что Кип уехал, она очень затосковала. Она не могла ни есть, ни пить и не думать ни о чем, кроме него.
Ее мать приносила ей новые нарядные платья, экзотические фрукты и волшебные сказки, но ничто не могло рассеять грусть Ингрид.
- Я не знаю, что делать! - сказала королева, обращаясь к мужу - королю.
- Я перепробовала все средства.
- Не все, - сказал задумчиво король.
- Что ты имеешь в виду? - спросила изумленная королева.
- Мы должны найти ей мужа. Может быть, это спасет ее от тоски.
Королева согласилась, и со всех концов во дворец съехались прекрасные молодые принцы. Выбрав самого отважного и красивого из них, Ингрид впервые улыбнулась, и они обручились.
Приближался день свадьбы. Звонили во все колокола. Во дворцовой церкви священник обвенчал молодых.
После церемонии бракосочетания состоялся бал. Уже в конце бала появился Кип. Ингрид была очень рада увидеть его. Она обняла его и расцеловала.
- Я хочу попросить тебя об одном одолжении, - сказал Кип.
- Я исполню все, что ты пожелаешь, мой дорогой Кип, - сказала Ингрид.
- Разреши мне сегодня ночью лечь у твоих ног? - попросил он.
- И это все? Конечно, я разрешаю, - сказала Ингрид.
- Благодарю! - ответил Кип.
В эту ночь Кип спал у ног Ингрид. На следующее утро, проснувшись, Ингрид увидела на месте, где спал кот, прелестную молодую принцессу.
Она поведала Ингрид странную историю. Она и ее мать были заколдованы злой волшебницей. Их чары должны были продолжаться до тех пор, пока они не устранят какое - нибудь большое зло. Мать Кипа умерла, так и не расколдовавшись. А Кип противостоял злу великана, и поэтому чары заклятья спали с него, и он стал принцессой.
Ингрид была очень рада за принцессу и пригласила ее жить во дворце.
Вскоре принцессе нашли богатого молодого принца, и они поженились.
А потом у Ингрид с мужем и молодой принцессы с принцем появились дети, которые больше всего на свете любили слушать историю про Кипа - заколдованного кота.
" Как звонарь жадного пастора проучил "
Жил в одном приходе пастор. Жадный он был до того, чТо все только диву давались. Никогда, бывало, ни одного яИщего не накормит, ни одному бездомному страннику приюта на ночь в своем доме не даст.
Но уж зато в проповедях он куда как красно говорил, и кулаком по кафедре стучал, и на всю церковь гремел, что, дескать, жадные люди богу неугодны и что надо с бедняками последним куском делиться.
А на деле-то все у него наоборот выходило. И от жадности своей он вот какую штуку придумал. В Рождество, когда много нищих странников приюта просило, переодевался он в лохмотья и садился у себя дома на кухне. Постучится кто-нибудь к пастору в дом, попросит ночлега, а пасторша ему на переодетого мужа показывает и говорит:
- Рада бы я тебя приютить, да у нас уж вон один нищий сидит. Ты лучше к звонарю ступай, его дом неподалеку от нашего стоит.
Так и спроваживала она всех нищих к звонарю. А звонарь, понятное дело, не больно-то этому радовался. Но был он человек хитрый и на всякие проделки горазд.
И решил он прижимистого пастора проучить.
Вот раз в ночь под Рождество переоделся звонарь нищим, пришел в пасторскую усадьбу и попросил приюта на ночь. Пасторша старую песню затянула:
- Рада бы я тебя, добрый человек, приютить, да видишь - вон у очага другой нищий сидит. Ты ступай-ка лучше к звонарю, его дом неподалеку от нашего стоит.
А звонарь ей отвечает:
- Я там был. Только в доме у звонаря уж и без меня нищих полно, так что и ступить негде. Не выгонит же меня пасторша на ночь глядя, чтобы я замерз где-нибудь под забором?
- Упаси бог! - испугалась пасторша.
- То-то и оно! - говорит звонарь.- Уж коли у вас в доме для одного нищего место нашлось, то и для меня сыщется- Не на пасторской же постели он ночевать будет! Верно, брат?
Подошел он к пастору, да так его по плечу хлопнул, что едва-едва носом в очаг не свалился.
Накормила пасторша нищих ужином и отвела в старую пивоварню ночевать. Велела она пастору на деревянный диван лечь, а звонарю - на крышку от дивана. Только звонапь не будь дурак, взял да и растянулся на диване.
Пришлось пастору на твердую крышку лечь.
Спустя какое-то время вышел звонарь потихоньку из пивоварни, а потом вернулся и будит пастора: