Голицын задумался.
Скосился на своего недавнего визави в беседе. Тот скривился. Было видно — его речь царевича не убеждала. Но такое выражение лиц наблюдалось далеко не у всех.
Пауза затягивалась. Поэтому князь, спохватился и спросил:
— Это первая причина. А вторая?
— Вторая заключается в нулевой изотерме.
— В чем? — удивился Голицын, который и слова-то такого не знал.
— Нулевая изотерма — это природный граница в Европе, с одной стороны от которого средняя температура в самый холодный месяц не опускается ниже замерзания воды, а по другую — опускается. Эти особенности природы диктуют свои условия для ведения хозяйства. Если мы просто скопируем Францию, Англию или там Голландию, то при самом лучшем раскладе окажемся просто бедной их версией. Жалкой тенью. Просто в силу того, что, прикладывая те же усилия и используя их примы будет получать меньше прибавочного продукта.
— Звучит как приговор, — нахмурился Василий Голицын.
— Отнюдь, нет. Для каждых природных условий нужна своя тактика ведения хозяйства. Своя стратегия. Что порождает иные управленческие и организационные решения.
— Но тогда отчего ты не выступаешь ревнителем старины? Ведь старина получается именной тем… той… хм…
— Адаптацией? Приспособлением к особенностям местности?
— Да. Адаптацией.
— Если бы мир не развивался — я бы первым за нее стоял. Но он, зараза, постоянно двигается вперед. Поэтому эта адаптация устаревает и приходит в негодность. Сгнивает и рассыпается, если хочешь.
— Выходит противоречие. Причем едва ли разрешимое?
— Отчего же? — улыбнулся царевич. — Учиться надо. Но не слепо копировать, а крутить головой по сторонам и брать то, что мы можем с пользой применить. У всех подряд и никем не пренебрегая. Ну и помня про наши особенности.
— Свой путь? А получится? Может в кильватер?
— Можно и в кильватер. Только нужно держать в уме — мы в таком случае для головного мателота всегда будем людьми и страной второго сорта. Или даже хуже. Вроде тех туземных вождей, у которых они рабов покупают для Нового света.
— Ну что ты такое говоришь. В Европе к нам тепло относились.
— А что говорили за глаза? Что на самом деле думали?
— А ты знаешь?
— Знаю. Нас называют варварами, дикарями и так далее… Мне и люди шепнули на ушко, и опусы их я почитал. Как изданные, так и кое-какую переписку. В Европе при желании даже личные письма королей можно купить. Так что для меня секретом их отношение к нам не является.
Василий выразительно посмотрел на недавнего собеседника, намекая на очень толстые обстоятельства. Царевичу же он ответил, возражая:
— Это пока.
— А потом что изменится? Именно по этой причине, к слову, я так об образовании и пекусь. Мы ведь не дурнее. Все что можно у них заберем. Подучимся. И сами, своим умом будем жить. Но для этого надобно поднимать уровень образованности наших людей. И в первую очередь аристократов. Особенно высших аристократов. Ибо они — опора престола. Ежели будут и дальше в невежестве сидеть, то добром это не кончится. Для всех нас…
На этом в общем-то разговор и закончился.
Василий Голицын выразительно улыбнувшись своим недавним слушателям, удалился. Комнат было много. И он хотел немного развлечься после этих игрищ. Алексей же проводил его с легкой усмешкой, едва заметной. Он прекрасно заметил, весь тот кагал, что приперся в комнату за ним. И эти выразительные взгляды.
Царевич и сам не остался сидеть на диване, отправившись блуждать по комнатам этой ассамблеи, которая «пела и плясала», местами давая фору цыганской свадьбе. Вслушиваясь в разговоры и ища зацепки. Правда для совсем других дел, нежели заговорщики…
Продолжая анализировать ситуацию с развитием Урала, он был вынужден констатировать прискорбный факт — он не знает, как сделать обогащение руды. Во всяком случае малыми силами и каким-то простым способом. А возить руду оттуда хоть и выгодно, но не так чтобы очень. Как следствие пришлось немного изменять стратегию.
В его новой модели ключевым узлом Урала становился город Пермь, как самый крупный и удобный с точки зрения логистики. Ведь туда можно было водить большие струги и в тысячу тонн, и в две водоизмещения.
Так что там он мыслил поставить большое предприятие по выплавке чугуна. А заодно развернуть нормально связанные с этим производства. Например, добычу того же древесного угля. В ямах его жечь — расточительство. Нужно печи ставить, чтобы получать массу полезных побочных продуктов. Вот. А заводы Льва Кирилловича превратить в крупный перерабатывающий комбинат, требующий большого количества дешевых рабочих рук.