– Мы на шведский стол сегодня успеем, – спросил он у приветливой администраторши.
– Успеете, и оплатить можно прямо там, на месте!
Василий Петрович расплатился и гордо последовал в направлении, указанном девицей. Столовая на триста мест была забита постояльцами отеля до отказа. Вдоль стен стояли поддоны с едой – с горкой лежали блины с мясом и вишней, стоял творог, сметана, кефир, молоко, гречневая, манная, овсяная каши, картофель двух видов, мясные рулеты, жаренные куриные грудки, котлеты, свиные рулетики, колбаса, сосиски, яйца и омлеты, яичница и сладости, булочки, свежий хлеб и сливочное масло, вареная цветная капуста, зеленая фасоль, огурцы, помидоры, кукуруза, и ломтики сыра, минимум шести сортов. На другом столе с пузатыми кофе машинами наливали чай, кофе, рядом – сладости и фрукты, порезанные на дольки. Тут же находились кукурузные хлопья и мюсли, и расположился графин с молоком.
3
Оаве осмотрел холм и оценил, где лучше подбираться к добыче. Подойти нужно было против ветра, и для этого он послюнявил палец и поднял его вверх, чтобы понять, откуда ветер. Самец, почуяв опасность – выдали птицы, поднял голову и начал напряженно принюхиваться. Уши его нервно задергались, самки тоже настороженно прислушивались. Оаве уважал свою добычу, он никогда не убивал просто так, потехи ради и всегда закрывал глаза зверю рукой, когда перерезал ему горло, чтобы тому не было страшно. Копье с каменным наконечником было довольно тяжелым, но Оаве хорошо овладел искусством метания. Он знал, что перед броском надо вдохнуть глубоко, а потом, размахнувшись, выдохнуть весь воздух из легких, на выдохе представив, что твое тело становится копьем, бросить орудие. Каменный наконечник глубоко проникал внутрь, разрывая мышцы, сухожилия и кожу, обессиленное павшее животное, добивали костяным ножом, Оаве всегда гладил антилопу, пока она умирала, и просил прощения, потом она испускала последний выдох, а он еще долго стоял рядом, закрыв глаза – эта смерть дает им жизнь. Самец был довольно тяжелым, но Оаве взвалил его тушу на плечи, так что ноги его задрожали от такой тяжести, и понес добычу в пещеру. Оаве любил Великую равнину, и она отвечала ему тем же, он всю жизнь прожил здесь, и его сыновья родились здесь, здесь он и умрет, когда придет его время. Огромные стада тучных животных паслись вокруг, он никогда не трогал самок с детенышами и не убивал детенышей. Проснувшиеся женщины устроили возню, ведь кто будет разделывать антилопу, тому и достанется дополнительный кусок из лучшей филейной части.
4
Василий Петрович, схватив поднос и поддавшись общему психозу, стал накладывать в тарелки мясо и картошку с салатом, на другую тарелку он положил овсянку, так как дома с утра он всегда ел овсянку, приправив ее сливочным маслом и малиновым вареньем. Потом отнес поднос на единственный свободный стол в зале и вернулся за блинчиками, сырниками и творогом с медом. Люди стояли довольно плотно возле стойки, быстро накладывали еду в тарелки и отходили, юркая брюнетка напомнившая ему капитана женской команды по гребле, с начесом на голове, в цветастой футболке и подхваченных почти под грудь шортах, втиснувшись между ним и впереди стоящим, ловко подцепила последний сырник и взгромоздила его на горку с овсянкой на своем подносе. Он так и застыл с вилкой в руке, собиравшейся наколоть тот же самый злополучный кулинарный шедевр.
– Овсянку с сырником? – буркнул Василий Петрович, – оригинально!
– А вы что-то имеете против! – возмутилась брюнетка, быстренько схватила свой поднос и растворилась в толпе. Он только глазами захлопал от такой наглости. Набрав три подноса еды, Василий Петрович, протиснулся к своему столу, где уже сидела и уплетала завтрак его супруга – немолодая дородная женщина в фирменном спортивном костюме, он, немного жеманясь и растягивая слова, произнес:
– Мусик, принеси и мне кофейку, если пойдешь за ним. А то здесь все такие шустрые, что можно и не успеть.
Мусик немедленно исполнила его просьбу, вернувшись не только с кофе, но и с апельсиновым соком, который она налила из стоявшей стеклянной колбы с краником. Себе она нацедила яблочного нектара и еще взяла стаканчик кефира. Сев напротив входа, Василий Петрович обратил внимание на семейство, вошедшее в столовую – муж с женой и трое детей, причем одна из них – девочка с синдромом Дауна, с характерным для этого синдрома необычным немного удивленным выражением лица, одетая в простенькое хлопковое платьице. Она отличалась от других детей легкой полнотой, какой отличаются почти все такие дети, и простодушной, доверчивой, немного застенчивой улыбкой. Позже он заметил, что девочка, когда ее семейство приступило к лихорадочному наполнению своих блюд, стоит со своей пустой тарелкой чуть в стороне, растерянная, не понимая, что ей делать, а ее родня тем временем, активно захватывает добычу, сплотившись стеной возле стойки с продуктами и не пропуская никого из присутствующих. И во всем огромном зале, только она спокойно стоит и смотрит на это гастрономическое разнообразие, не порываясь действовать, не поддаваясь спортивному азарту, активно стучат ложки отдыхающих по тарелкам, присутствующие поглощают тонны продуктов, официанты убирают со столов тонны отходов и грязной посуды, и никто не обращает на нее никакого внимания.