Белые ночи делают жизнь менее одинокой.
Вечернее солнце в какой-то мере составляет ей компанию. Поэтично звучит? На самом деле Хильда далека от поэзии и никогда ничего в ней не понимала. Наверное, она недостаточно умна. Еще в школе ей пришлось усвоить, что ей не добиться успеха там, где требуется хорошее владение шведским языком, математикой или физикой. Или каким-либо еще предметом. Может, учителя никогда и не говорили ей об этом вслух, но их взгляды делали это за них. По крайней мере, ей хватало ума понимать взгляды.
В школе Хильде не нравилось. Ни в младшей, ни в средней, ни в старшей. С ней никто не дружил, наоборот, только издевались. Ей так и не удалось найти «своих» и прибиться к стае. Но были и другие причины, почему ей не нравилось учиться. И прежде всего сама школьная обстановка. Ну кому понравится год за годом таскаться по серым коридорам с серыми металлическими шкафчиками, серым же ламинатом на полу и маловразумительной росписью на стенах, оплаченной из бюджета коммуны? Нет, еще ребенком Хильде хотелось сбежать отсюда. Она тосковала по миру с обилием ярких красок. Где ничто не напоминает мрачные стены казенных учреждений.
Ей хотелось видеть красоту.
Но прошло уже много лет с тех пор, как она закончила школу. Сейчас ей тридцать три, и неважно, что у нее имя как у тех героинь, которым требуется тревожная кнопка у постели. Она живет на Тулльпортсгатан, в крошечной, но уютной съемной квартирке, которую оформила по своему вкусу, в радостных тонах. И проводит все дни за готовкой. В сущности, кулинария стала первым школьным предметом, в котором она преуспела, – впервые в жизни. Быть может, она не знает всех подробностей про Первую мировую войну или не понимает, для чего нужен углекислый газ (и что это вообще такое), но зато она понимает толк в готовке. Знает, что масло способно наводить мосты между различными вкусами, что соль никогда не играет главную роль в еде – и все же ей отводится жизненно важная второстепенная роль. Знает, как следует сочетать сладкое и кислое и как добиться того, чтобы блюдо было «пальчики оближешь».
Наверное, это дано ей от рождения. И есть какой-то смысл в том, что именно Хильда так хорошо разбирается в готовке. Или же это просто чистой воды везение.
Она помнит, как однажды отправилась в ресторан с бабушкой и дедушкой здесь, в Норртелье. Ей было всего восемнадцать или девятнадцать лет, и до этого она пробовала вино всего несколько раз в своей жизни. Когда официант порекомендовал к бабушкиной пасте с чили и салями южно-африканский «ченин бланк», Хильда сразу подумала, что это плохой выбор. Не то чтобы она пила это вино раньше, но, по словам официанта, у него был округлый, маслянистый вкус, с оттенками меда, а, по мнению Хильды, к перцу чили куда лучше подошло бы что-нибудь освежающее и с куда более выраженной сладостью. Вино, способное засучить рукава и основательно побороться с остротой в блюде.
И она оказалась права.
Бабушка едва притронулась к своему вину в тот вечер.
Вскоре после этого случая Хильда стала жить самостоятельно, и с тех пор большая часть ее будней крутится вокруг готовки.
Днем она работает поваром в детском садике «Слива», а по вечерам готовит еду для самой себя. Ее кухонный столик настолько мал, что за ним она никогда не чувствует себя одинокой. Двоим здесь просто нет места. И потом, ей нравится слушать за едой музыку. Любимые песни эстрадных групп.
То, что эстрадная музыка заняла столь прочное место в ее сердце, – заслуга ее дедушки с бабушкой. Еще в средней школе, когда мама была на работе, она прибегала к ним домой после уроков. Контраст был просто оглушительный, когда она покидала стены ненавистного ада, которым являлась для нее школа, и распахивала дверь в квартиру на улице Чаек, 12, где жили ее дедушка с бабушкой. В их доме всегда пахло чем-то сладким, словно в воздухе распылили сахарную пудру. Сквозь немытые стекла светило солнце, по телевизору шел повтор «Лотереи Бинго», и все разговоры крутились исключительно вокруг певческих данных Свена-Ингвара, Вицекса, Грёнвалля или Пер-Хокана.
Сегодня Хильда слушает другие эстрадные группы, где артисты малость помоложе, а тексты песен чуть посовременней: не только о жизни на танцполе среди женщин с чарующими улыбками и золотисто-карими глазами. Но это по-прежнему является эстрадной музыкой.
Хильда вынимает изо рта порцию снюса и вонзает зубы в котлету из цуккини и халлуми. Рот наполняется солоноватой слюной. Еда. Наконец-то!
Из маленького динамика льется старый хит «Роз Расмуса», и Хильда легонько притоптывает в такт ногой. Впервые она услышала эту песню очень давно, но ей до сих пор нравится ее мелодия, ритм, а прежде всего сам голос. О боже, до чего же он красив! Мягкий, но в то же время с легкой хрипотцой. Каждая нота на своем месте. Каждое слово идет прямо от сердца. Было время, когда она слушала «Розы Расмуса» постоянно.