Поэтому, несмотря на постановление, наш швейцар продолжал записывать свои наблюдения: просто вел себя осмотрительнее, а в отношении жильцов выказывал крайнюю предупредительность.
Вот для того чтобы сделать им приятное, а также в связи с рождественскими праздниками, Хуан решил, что лучше всего приготовить подарки некоторым жильцам, в первую очередь тем, кто высказал ему замечания по службе. Хотя так уж сложилось, что на Рождество именно швейцар получает от нанимателей небольшую сумму денег или подарок. Однако и он в свою очередь тоже посчитал своим долгом их одарить.
Тем не менее справедливости ради надо отметить, что почти все жильцы, даже те, кто выказал недовольство его службой, сделали нашему швейцару какой-нибудь подарок: кто-то, как, например, сеньор Уаррем, вручил ему конверт, вложив в него двести долларов, другие ограничились одним долларом. Хотите верьте, хотите нет, даже сеньорита Рейнольдс, вместо того чтобы попросить денег у Хуана, вручила ему с большими церемониями четверть доллара, предварив вручение небольшой речью, которую мы не имеем права опустить.
— Ни для кого не секрет, дорогой друг, что администрация, как и положено, на Рождество выдала вам чек, я же хочу пополнить ваши фонды — гораздо более солидные, чем мои, — от себя лично. Надеюсь, вы сумеете оценить мой подарок и понимаете, чего он мне стоит. Дай Бог, он послужит вам не для того, чтобы вы его потратили на всякую ерунду, а для того чтобы заставить вас впредь быть более экономным. Положите его на счет в банк и увидите, что через несколько лет будете меня благодарить.
И вот с подаренными деньгами — двумя тысячами пятнадцатью долларами да еще двадцатью пятью центами — наш швейцар отправился в знаменитый универмаг «Нэнси’с», чтобы накупить подарков, затем вручить их жильцам.
Войдя внутрь огромного торгового здания (кое-кто утверждает, что это самый крупный в мире магазин).[17] Хуан не успел даже сообразить, что он будет покупать, как несколько элегантно одетых продавщиц схватили его за руки и обрызгали одиннадцатью разными лосьонами и одеколонами. Наш швейцар, которому никогда не доводилось бывать в подобных заведениях, подумал, что не туда попал, но продавщицы тут же объяснили свое внимание к нему бесплатной демонстрацией косметических товаров, с тем чтобы он выбрал, какой ему больше понравится. Только он собрался приобрести одно из предложенных ему средств, решив, что оно будет хорошим подарком, как красавицы уже о нем забыли и, не переставая улыбаться, занялись опрыскиванием очередного посетителя.
Хуан отправился дальше, но тут путь ему преградила сеньора, закутанная в дождевую накидку и с лейкой в руках. Безо всяких церемоний она надела на нашего швейцара непромокаемый плащ — такой же, как на ней самой, — и, не успел он и слова сказать, вылила на него содержимое лейки, демонстрируя таким способом практичность вещи. Наш швейцар с мокрыми волосами поблагодарил продавщицу и вновь подумал, что хорошо бы подарить жильцам накидки: что-что, а непромокаемый плащ в Нью-Йорке может понадобиться в любую минуту. Однако двое любезных мужчин в униформе уже стянули с него плащ, а продавщица поливала из лейки другого сеньора, поэтому Хуан шагнул на эскалатор и поднялся на второй этаж.
Две сеньоры, одетые ко сну, усадили его на огромную софу и так как швейцар не сопротивлялся, тут же уложили его. Софа сразу же превратилась в кровать. Одна из продавщиц, стоя рядом, начала громко перечислять достоинства товара, в то время как другая девушка, раскачивая тюфяк, баюкала потенциального покупателя. Слушая хвалебную речь, Хуан вежливо кивал головой. И в результате, не успела говорившая завершить выступление, третья служащая принесла ему счет на софу по «семейной», как она пояснила, цене. Следовало заплатить каких-то три тысячи пятьсот долларов в качестве начального взноса, а затем выплачивать по триста долларов в месяц в течение трех лет. Смущенный швейцар объяснил им, что ему не хватит и всех его денег, и даже попытался привести другие причины, но, похоже, превратился для них в невидимку: сеньориты и думать про него забыли, занявшись пожилой сеньорой, которую им уже удалось усадить на дорогостоящую мебель.
Все еще оглушенный, наш швейцар поднялся на третий этаж, откуда раздавались самые невообразимые звуки. Меньше чем через секунду он манипулировал, по настоянию энергичного продавца, скороварками, электрочайниками, увлажнителями, газонокосилками, стиральными машинами, телевизором с гигантским экраном и даже домашним портативным роботом со сложнейшим механизмом, который умел отвечать на телефонные звонки и мыть тарелки; в довершение служащий всучил ему огромный пылесос такой мощности, что как только наш швейцар попытался его включить и нажал кнопку максимальной скорости, он протащил его по всему залу и уткнулся в дверь лифта, которая тут же и открылась. Хуан, выпустив пылесос из рук, влетел в лифт и поехал на следующий этаж
Несмотря на то что снаружи валил снег, все предметы, выставленные на продажу на пятом этаже, оказались летними. Стройные манекенщицы расхаживали в бикини при температуре в девяносто градусов. Вмиг освобожденный от одежды, наш швейцар очутился под мощной лампой для загара, и, пока профессиональные руки натирали его защитным кремом, выслушивал панегирик демонстрируемому средству. Никакое другое не обладает сразу всеми перечисленными достоинствами, к тому же усиленными тройным природным витамином, объяснила ему прекрасная купальщица без моря, укрывшаяся в тени огромного разноцветного зонтика… Однако появиться 31 декабря с флаконом крема для загара в качестве подарка действительно нелепо, поэтому, кое-как одевшись, Хуан покинул четвертый этаж и поднялся на последний.
Стоило только двери лифта открыться, как он тут же получил football’ным мячом по голове. Хуан подумал, что это случайность, но в ту же секунду другой мяч угодил ему в живот, а, увидев, что в его сторону летит уже третий, он поймал его, а то бы тот сбил его с ног. Служащий, выпустивший мячи, шумно зааплодировал и принялся превозносить выдающиеся спортивные способности Хуана, то и дело бросая ему очередной мяч. Про каждый из них продавец говорил, что другого такого не сыщешь на всем рынке. Однако Хуан, ловя и отбивая мячи, подумал, что спортивный мяч вряд ли можно считать самым подходящим подарком для людей, которые в большинстве своем достигли преклонного возраста, и потому отклонил предложение продавца. Тогда служащий (или, может, уже другой, но тоже в униформе?) с поразительной ловкостью натянул ему на руки боксерские перчатки, и на Хуана, не успевшего вовремя отказаться, посыпались достаточно сильные профессиональные удары; пришлось-таки ему отбиваться, одновременно выслушивая похвалу исключительным качествам перчаток. Защищаясь, он пятился назад и сам не заметил, как оказался на террасе, где тоже продавались спортивные принадлежности. Здесь с парашютом в руках его уже поджидала толстая сеньора, одетая во все зеленое. Это и была Нэнси собственной персоной — показывая пример другим, она взяла на себя торговлю самыми неходовыми товарами. При виде Хуана легендарная богачка приветливо улыбнулась (швейцар узнал в этой прекрасной улыбке руку мистера Роузмана). Нэнси в самом деле страшно обрадовалась: за весь день Хуан оказался первым человеком, который забрел в ее отдел. Она тут же надела на него парашют и, подведя к краю террасы, предварительно проинструктировала, как лучше прыгать.
— Если парашют не раскроется, с тобой все равно ничего не случится, — объяснила ему Нэнси со своей обычной бодростью, затягивая последний ремень. — Просто-напросто окунешься в теплую воду.
Действительно, над внутренним двором огромного здания висело облако пара: оно поднималось от бассейна, который уже поджидал нашего швейцара, и тот, дабы не разочаровывать столь элегантную и любезную сеньору (кроме того, весьма пожилую), приготовился нырнуть. И тут Нэнси, все так же крайне любезно, протянула ему счет на парашют, чтобы он его подписал, и осведомилась, будет ли он платить наличными или кредитной карточкой.
— Я и не знал, что должен его купить, — удивился Хуан.
— Как! — проревела Нэнси, внезапно превратившись в фурию. — Вы что, хотите попользоваться товаром, не заплатив за него? Вы полагаете, я здесь в бирюльки играю?
17
Мы хотим засвидетельствовать в данном документе, что крупное торговое заведение «Нэнси'с» является собственностью одной кубинской дамы, Нэнси Э. Аньеха, которая начала свою торговую деятельность пятьдесят лет назад в качестве продавщицы подержанных книг в Хайэли и благодаря своему упорству и предприимчивости сегодня является одной из самых состоятельных женщин Союза. См. по этому вопросу выдающийся труд Исмаэля Лоренсо «Женщины на вершине», опубликованный издательством «СУБЕ!» в Майами в 1989 г. (примечание автора).