Все мысли покидают голову, как только я вижу издалека знакомый образ. Тут же вскакиваю с кресла, несясь на всех порах к двери. Я в буквальном смысле выбегаю на улицу, встречая девушку на пути. Как только Дамия замечает меня, то тут же останавливается; секунда, и она обходит перегороженную мной дорогу, стараясь пройти ко входу гостиницы.
— Дамия, — говорю негромко, первый слог слова практически не слышен, словно мой голос пропал; все слова, которые я подумывал ей сказать, тут же улетучились. — Давай поговорим, пожалуйста, — прошу её, но она только обходит меня, открывая стеклянную дверь. — Т-только поговорим, пожалуйста, — начинаю сильнее нервничать, заикаясь, из-за сложившейся ситуации.
— Нам не о чем разговаривать, — она говорит, прежде чем заходит внутрь здания, а я в ступоре стою на улице пару секунд, а после иду за ней, снова открывая эту ч.ёртову тяжёлую дверь.
— Дамия, пожалуйста, — иду за ней в холл, в котором, благо, всего несколько человек. — Прошу, только выслушай меня. П-пожалуйста, — уже готов рыдать от безысходности. — Я не прошу никаких действий с твоей стороны взамен, дай нам только поговорить, — не сдаюсь, обращая своими просьбами всё внимание на нас немногочисленной публики. — Чёрт возьми, Дамия! — уже выхожу из себя, решая остановить девушку, взяв её за руку. Она останавливается и разворачивается, смотря мне прямо в глаза. — Пожалуйста, любовь, — шепчу, а через секунду слышу шлепок, ощущая целый пожар на левой скуле. Серьёзно? Она решила дать мне пощечину? Я мужественно терплю, только вздыхая. — Пожалуйста, — не останавливаюсь.
— Нет, — она отвечает одними губами, и я сильнее сжимаю скулы.
— Можешь бить меня сколько тебе угодно, но давай поговорим, — решаю сделать «уступку». Сероглазая только разворачивается ко мне спиной, спеша быстрыми шагами к лифту. — Ты же сама этого хочешь, — подаю голос уже громче, не успевая следовать за ней, поэтому останавливаюсь на одном месте. — Пожалуйста, всего один разговор, — умоляю её, чувствуя как ломаюсь изнутри; она лишь подходит к лифту, нервно нажимая на кнопку вызова несколько раз. Как будто специально, лифт оказывается на первом этаже и поэтому тут же открывается, она заходит внутрь, а я стараюсь успеть за ней, но двери уже начинают закрываться. — Но я же люблю тебя, Дамия, — слова выходят из моих уст прежде, чем я понимаю это. Девушка только плотно сжимает свои губы в тонкую линию, и двери лифта закрываются. — Твою мать, — с силой бью руками по стенкам, не контролируя себя. Я делаю это снова и снова, пока не чувствую, как меня оттаскивает кто-то. Сквозь пелену слёз замечаю, что это Томас, пока я продолжаю лишь истерично рыдать и рычать, произнося имя девушки.
У меня не вышло.
Она даже не хочет видеть меня.
Комментарий к fifteenth step
Немного драмы не помешает.
Я начала писать новый фанфик, если кому не трудно, то, может быть, кто-нибудь поддержит меня?
Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.
========== sixteenth step ==========
Если я упаду, собирай меня по кусочкам.
— Лу, успокойся, пожалуйста, — Томас шепчет, сжимая меня сильными руками, но это не успокаивает меня; я только продолжаю вырываться, выкрикивая имя девушки. Через время я выдыхаюсь, готовясь упасть, но Уолш крепко держит меня. Но он не сможет помочь мне внутри.
***
Совсем не помню как, но Томас расположил меня у себя. Смутно вспоминаю, как тихо плакал, пока мы ехали в такси, которое друг заказал для нас.
Это всё так странно, я практически ничего не чувствую, внутри пусто.
— Хочешь поговорить? — друг негромко спрашивает, делая мне чай.
— Не-а, — выдавливаю из себя, вздыхая. Я так устал, как морально, так и физически. Томас ставит передо мной синюю кружку с горячим напитком, от которого идёт кипяток. — Спасибо, — шепчу, дуя на чай.
— Прости, ты любишь с молоком, но его нет, — он слабо улыбается, садясь напротив меня за столом. Забавно, но я даже не заметил этого. Кладу руку на стол и упираюсь о неё лбом, выводя пальцем свободной руки непонятные рисунки.
Не знаю, сколько времени прошло, но к этому времени мой чай уже немного остыл, так что делаю несколько глотков, отмечая слегка сладкий привкус. Рассматриваю сидящего напротив меня Томаса, смотрящего в упор на меня. Отвожу взгляд от него на светлые стены маленькой столовой, в которой мы сидим. Благодаря светлой мебели помещение кажется ещё светлее, но я только скучающе обращаю внимание на кружку с чаем, делая ещё несколько глотков. Хочется не думать ни о чём.
Проходит какое-то время, я допиваю чай, закусывая губу. Что дальше? Я ведь не смогу уснуть, верно? Протираю лицо, решая, что мне пора.
— Я пойду спать, — шепчу, даже не возражая, что снова не ночую у себя.
— Гостевая спальня свободна, Уильям, — Уолш плотно сжимает губы, нервно сглатывая. — Дать снотворное? — я уже практически ухожу, когда слышу его предложение.
— Нет, спасибо. Спасибо за всё, брат, — разворачиваюсь, чтобы похлопать его по плечу, словно это он пострадал от несчастной любви. Иду в единственную свободную комнату, спокойно садясь на край двухспальной кровати.
Когда у меня было так мало мыслей? Кажется, несколько лет назад.
Я снимаю часть одежды, выключаю свет и ложусь в постель, слегка укрываясь, предварительно не закрыв шторы. Лунный свет падает сквозь окно на меня, освещая комнату.
Проходит ещё какое-то время, пока я лежу с открытыми глазами, а луна отдаляется. Облизываю губы, решая, что смогу заняться кое-чем другим. Я аккуратно встаю и ищу в тёмной комнате хоть какой-нибудь листок, наконец, находя блокнот и карандаш. Не задумываясь, начинаю писать.
«Привет? Я не уверен, что это нужно нам сейчас, если вообще есть какие-то мы.
Ты счастлива? Рада или довольна? Для тебя это было игрой и, кажется, тебе нравилось играть со мной, заранее зная как я поступлю.
Для чего это? Искренне поздравляю тебя, ты причинила мне боль, о чём мне совершенно не стыдно признавать.
Я просил тебя поговорить со мной, но ты настолько низка, что даже не позволила мне сделать это.
Но спасибо и на этом.
Кто-то из нас сделал неверный шаг, после которого страдаем мы оба.
Я пишу, то презираю тебя, но не совсем уверен именно в этом.
Именно поэтому ты не рассказывала о себе ничего? Тактика „зачем рассказывать, если это необязательно“. Спасибо.
Трудно писать об этом, но я действительно доверял тебе. Я считал, что мы родственные души.
Из нас двоих сентиментален я, не ты.
Можешь смеяться надо мной сколько угодно, я потерплю.
Мне интересно, ты жалеешь о чём-либо? Потому что я нет. Зачем жалеть уже о совершенных ошибках? Нам не исправить прошлого, Дамия.
Ты оказалась другой, различающейся от моих мечтаний. Немного забавно от этого. Очередной урок для меня.
Спасибо за него.
Я ни в коем случае не прощаюсь.
Слёзы высохли.
Всё ещё люблю тебя.
Искренне, Л».
Откидываю голову на кровать, продолжая сидеть на полу, на который сел в самом начале письма. Писать в темноте не так уж и легко, но благодаря свету фонарей из окна — это реально сделать. Вырываю из блокнота исписанный листок с некоторыми почеркушками, стараясь сложить его как можно аккуратнее, насколько это возможно в темноте. Убираю блокнот и карандаш на места, пряча записку в джинсы.
Спокойно ложусь обратно в холодную постель, переворачиваясь на бок, вспоминая своё детство, чтобы хоть как-то заснуть.