- Помоги ему! - Борыска с берега приказывает.
- Нечего было кулему брать! - ворчит Галка.
Ворчи не ворчи, надо выручать. Помогла Коляке добраться до суши.
За все хорошее спасенный, толком не обсохнув, поплыл снова за рыбой. Увидел Галкины достижения, забыл про сон.
Впритык к Галке за камыш привязался.
Для нее хуже смерти толпой рыбачить. Ненавидит, если в радиусе видимости кто-то маячит. Без того круглые сутки среди народа. Днем автобусы да магазины, вечером телевизор. Хоть на природе без физиономий у носа побыть. Нет, Коляка приплыл.
- Че тебе озера мало? Сам говорил - я не девочка, чтоб жаться!
- Мешать, Галочка, не буду! Честное пионерское! Рядом половлю. У тебя место рыбное!
- Как дала бы удочкой по башке!
Ага, "не буду". Пару раз забросил в другу сторону, потом под Галкин поплавок начал.
- Вот уж хохол упертый! - Галка нервничает. - Все равно клевать у тебя не будет!
- Не каркай! - Коляка обижается. - Ведьма какая-то.
На самом деле не клюет, как ни старается. Галка же таскает и таскает.
Причем у нее одна удочка, а у Коляки две. По результатам, как вообще ни одной.
- Ты бы лучше поспал на бережку! - в ответ на "ведьму" Галка говорит. Больше пользы здоровью.
Нет, сон у Коляки пропал. Другая потребность организма, хоть узлом завязывай, вспыхнула. По нужде приспичило.
- Отвернись, - просит соседку, - в туалет хочу.
- Нужен ты мне, смотреть всякие гадости! - упрямится Галка.
- Как ты терпишь весь день?
- Памперс, - отмахивается Галка.
- Ну, отвернись, будь человеком! - пляшет в лодке Коляка.
- Отстань! Езжай вон в камыш!
- Не доеду! Отвернись!
- Я за своим поплавком смотрю, а не в чужие штаны! И надо мне твои прелести!
Коляка максимально отвернулся, со штанами возится. А те кроя продедовских времен. Ширинка не спереди, как в классическом варианте, с боков застежки. Еще с флотской Колякиной службы остались. С такими штанами надо подальше от женщин рыбачить. Расстегнул бывший моряк пуговицы, приспустил портки, а глаз рыбацкий из орбит вылезает в сторону поплавков. И как оно всегда происходит в таких случаях, ни раньше ни позже, лишь только прицелился нужду за борт справить - поклевка. И такая серьезная. Сначала на одной удочке, следом на второй.
Потом говорил: "Вот дурак, надо было сразу, как зачалился, нужду удовлетворять. Терпел-мучился. Не успел струю пустить, клев на нее открылся".
У Коляки, конечно, при виде оживших поплавков нужду как ножом обрезало. Одно плохо - надо и рыбу вытаскивать, и штаны ловить, которые на колени норовят съехать, обнажить перед дамой непотребство. Коляка одной рукой брюки хватает, другой - удилище. Синхронно получилось: и штаны поддернул, и сазанчика выдернул.
Ладный сазанчик затрепыхался в лодке.
В это время на второй удочке поплавок с концами под воду ушел.
Коляка забыл про штаны, не до гардероба, когда сразу видно знатное взялось, подсек, а там белорыбица граммов на восемьсот. Коляка ее выводит. Резко тащить нельзя - сорвется.
Борыска под руку с берега кричит:
- Прикрой срамоту! Совсем обнаглел!
Коляке не до замечаний, когда удочка пополам гнется. Того и гляди уйдет добыча.
Галка хоть и отвернулась от бесштанного Коляки, все одно не может утерпеть, чтобы краем глаза не посмотреть, что там у него взялось.
- Одень штаны! - приказывает. - Помогу!
Коляка такой рыбак, что без подсачека поехал.
Галка свой подсачек под рыбу подвела и... готово дело.
Да так вовремя. В подсачеке рыбина сорвалась с крючка. Но это уже не в воду. Правда, и снасть запуталась. Коляка левой рукой штаны на коленях принялся ловить, а в правой удилище мотается без рыбьего противовеса. В результате грузило в ячею подсачека провалилось, леска запуталась, крючок намертво зацепился.
- Ёлкин дом! Не зря Борыска костерит тебя всю дорогу! Уж какой вы бабье противозный народ. Зачем полезла с медвежьей услугой? Вот разрежу подсачек!
- Только попробуй! Точно до берега не доплывешь. Подсачек Борыска мне на юбилей подарил, не рассчитаешься!
- Коляка, - Борыска с берега кричит, - надень сейчас же штаны!
- Надел я! Надел! - вскочил Коляка продемонстрировать целомудренность гардероба. - Замумукули вы меня!
И кувырк за борт.
- Чтоб я еще раз с тобой поехал на рыбалку! - вынырнул из озера.
- Да уж сделай милость, - не заплакала Галка.
На берегу Борыска отобрал у Коляки лодку:
- Хватит стриптизерничать!
- Только клев начался!
- Я и продолжу! А то у тебя сазаны че-нибудь отклюют, жена выгонит.
Но "продолжить" не получилось, рыба по-прежнему шла только к Галке.
- И зачем я тебя рыбачить научил? - сокрушался Борыска, забрасывая на Галкин поплавок.
- Чтобы дома рыба была! - ответила Галка. - Лучше езжай уху вари.
И Борыске ничего не оставалось, как ехать кашеварить, дабы жена не отвлекалась от пополнения семейных запасов.
ОСЕННЯЯ СОНАТА
"Дождалась на старости лет, - думала, сидя на корточках за сараем, Галка Рыбась. - Отродясь таких слов не говорил. Испугался, что потолок поехал!"
- Звездочка моя единственная! - вонзал в холодный ветер любовный призыв муж. - Счастье мое! Ягодка! Где ты? Отзовись!
"Счастье" мучилось за сараем.
...Начиналось все очень даже славно.
Галка с мужем Борыской в воскресенье двинули на дачу за картошкой. В автобусе встретили соседа Ивана Францева. Их участки впритык стоят.
Как водится в светской беседе, поговорили о погоде. Она стояла такой, что ноябрь нежаркий выдался. Уже прощупал население минусом в 20 градусов, тогда как снегом не баловал. Дачи, конечно, до селезенок промерзли. Рыбаси пригласили соседа на свою, где протопили в кухоньке печку, создали сносную температуру для общения за рюмкой чая. Рюмок, надо сказать, не было, как и чая. Зато покрепче нашлось. У Францева на даче имелась с лета забытая заначка, о которой вовремя вспомнил. И Рыбаси не с пустыми руками поехали за город.
Посидели душевно, посудачили о житейских проблемах, потом засобирались с картошкой домой. Пьяному, конечно, море по колено. Но моря не было. Одна Омка рядом подо льдом протекала. Арифметика маршрута к дому была такой, что если добираться через мост, то полчаса из жизни вон, а напрямую по льду тридцать минут экономии.
Пока Борыска закрывал на зимние запоры дачу, Иван да Галка смело ступили на лед. Дама впереди с песней: "Нэсэ Галя воду..."
- Накаркаешь воду! - пошутил Иван.
И как глядел в нее.
Лед проломился, Галка, не допев песню про тезку, ухнула в ледяную Омку. Иван следом начал погружение. Галка шла с пустыми руками, Иван тоже, зато спина у него была с ношей, рюкзак, полный картошки, моркошки и свеклы, горбом торчал сзади. Корнеплоды дружно потянули Францева на дно. Галку туда же тащили сапоги, пуховик и остальные носильные тряпки.
Борыска увидел картину трагедийного моржевания и остолбенел с ног до головы. Только что веселилась компания, и вот на тебе - большая часть терпит бедствие.
Не сказать, чтобы уж совсем пузыри пускают, Галка, как Серая шейка из сказки, плавает на поверхности свинцовых вод, Францев норовит рюкзаком на лед залезть.
И все равно что-то спасательное Борыске надо предпринимать, так как МЧСа под боком нет. А у Борыски столбняк, в голову вошедший, не проходит. Стоит, глазами лупает и пальцем не пошевелит во спасение жены и соседа.
- Помогай! - кричит Галка. - Холодно ведь!
- Как? - Борыска инструкций просит.
- Жердины давай! Веревку!
- А где взять?
Францев не стал ждать орудий спасения. Как атомный ледокол в белом просторе Арктики, начал, двигаясь спиной к берегу, ломать рюкзаком лед, пробивать проход к земной тверди. Галка устремилась следом.
Вышли они на берег. Опасность затонуть, как "Титаник", миновала, другая грянула - замерзнуть, как путешественник Скотт. Одно отличие - у того дачи под леденеющим боком не было, а наши замерзающие бросились на место недавней трапезы. На этот раз Францев не стал пропускать даму вперед. В мгновение ока, так бедняга околел в Омке, разделся догола и нырнул под ветхое, но ватное одеяло на диван, стоявший на кухне дачи Рыбасей.