Если кантоны часто адаптируют федеральное законодательство под свои нужды, то редко когда они идут на инверсию его целей. Тем не менее, пример Valais показывает то, что подтверждают многие другие исследования (см. Kissling-Näf and Wälti 2007; Rüfli and Sager 2004): реализация программ центрального правительства в федеральной системе не может быть само собой разумеющейся. Во-первых, это зависит от политической воли. Если политический консенсус велик, кантоны и коммуны добьются успеха, даже если возникнут технические проблемы с реализацией. Во-вторых, в федеральной системе необходим консенсус на разных уровнях власти, а этого условия может и не быть. Программы, почти единодушно одобренные в Федеральном собрании , могут вызывать споры в отдельных кантонах. Анализ федеральной жилищной программы, например, показал, что ее субсидии использовались не там, где жилье было наиболее востребовано, а в кантонах, где политические силы, желающие защитить квартиросъемщиков, были наиболее сильны (Bassand et al. 1984). В-третьих, отсутствие административных ресурсов на субнациональном уровне может препятствовать реализации федеральной программы. Например, небольшие кантоны и коммуны часто не могут реализовать сложную экологическую политику , поскольку необходимые ресурсы и опыт для анализа, реализации, контроля и отчетности им недоступны (Linder 1987, 224-227; Sager et al. 2018, 119-22).
3.4.2 Слабость федеральных властей: Как кантон может отказывать своим гражданам в правах человека
В XIX веке Швейцария стала одной из первых стран, достигших уровня демократии, свободного от имущественных и других ограничений на право голоса взрослого мужчины. Однако реализация избирательных прав женщин была долгим и трудным процессом. Первые попытки ввести женское избирательное право на уровне кантонов провалились в 1920-х годах в Невшателе , Базеле , Гларусе, Цюрихе , Женеве и Санкт-Галле. В 1929 году петиция с требованием женского избирательного права на федеральном уровне была передана с четвертью миллиона подписей. Петиция ни к чему не привела. В 1959 году на всенародном голосовании швейцарские мужчины проголосовали два к одному против женского избирательного права. В 1971 году Швейцария стала одной из последних стран, предоставивших женщинам право голоса, но прошло еще десять лет, прежде чем женщины получили равные права и конституционную защиту от дискриминации.
Люди часто задаются вопросом, почему в Швейцарии признание политических и гражданских прав женщин заняло так много времени. Один из ответов может заключаться в том, что женские организации после первых неудач в 1920-х годах утратили мотивацию и энергию, чтобы требовать равных прав (Mesmer 1988). Другая причина может заключаться в том, что швейцарское общество в целом более консервативно, чем другие. На самом деле швейцарцы, которым не приходилось защищать свои традиционные ценности и автономию во время Первой и Второй мировых войн и и которые не пережили социальной революции в XX веке, особенно поздно осознали необходимость изменения положения женщин в обществе (Held and Levy 1974). Когда в 1958 году Ирис фон Ротен опубликовала книгу "Frauen im Laufgitter" - весьма критический отчет об экономическом, политическом, социологическом и сексуальном положении швейцарских женщин, - автор и ее феминистская работа были уничтожены средствами массовой информации и фактически замолчаны (Köchli 1992). Только в 1991 году, когда почти забытая книга была переиздана, "Frauen im Laufgitter" была названа швейцарским аналогом "Le deuxième sexe" Симоны де Бовуар (1949) или "The Feminine Mystic" Бетти Фридан (1963). Это наглядно иллюстрирует позднюю смену взглядов на положение женщины в швейцарском обществе.
С точки зрения политологии следует вспомнить еще об одном факторе. Проблема прямого демократического введения женского избирательного права заключалась в том, что женщины не могли участвовать в принятии решения. Только мужчины решали, готовы ли они отказаться от своих исторических привилегий и разделить политические права с женщинами . В парламентских демократиях такая ситуация решается проще. Партия, желающая ввести женское избирательное право, может объединить это предложение с другими вопросами, например, гарантией занятости или минимальной заработной платой, в своей предвыборной программе. Таким образом, рабочий, опасающийся за свою работу, скорее всего, проголосует за эту партию, даже если он не согласен с идеей женского избирательного права . Если бы эта партия победила на выборах, то введение женского избирательного права было бы вполне вероятным, поскольку после введения нового избирательного права женщины, скорее всего, поддержали бы правительство, которое предоставило им право голоса. Такая процедура была невозможна в Швейцарии, где женское избирательное право должно было быть введено путем всенародного голосования - голосования всех мужчин.