Один из вариантов решения проблемы — сдать Крэбби на следующей неделе в приют для домашних животных. Может быть, Сэм передумает, когда увидит, какой красивой станет квартира после ремонта. А если она все-таки не хочет жить здесь со мной, я выставлю квартиру на продажу и вернусь на юг.
Вчера вечером, сразу после того, как мы заселились в гостиницу, ей пришло электронное письмо. Похоже, ее вызывают в офис для решения какой-то очень важной проблемы, так что наши романтические выходные закончились, не успев начаться. Она уезжает на поезде в одиннадцать.
Когда они идут на вокзал, Сэм ведет себя намного спокойнее. Их различия вроде бы стерлись, и она вновь становится собой — яркой и разговорчивой девушкой. Фред покупает ей латте в здании вокзала: неизвестно, когда в поезде появится тележка с напитками. Он стоит на платформе и смотрит, как она идет по вагону, ищет, куда сесть (у нее билет без места), а когда поезд трогается, Фред посылает ей воздушный поцелуй и машет рукой.
Поезд уходит, и через пять минут ему на телефон приходит сообщение. Он смотрит на экран:
Фред, мне очень жаль, но у нас ничего не выйдет. Я не была уверена, но теперь поняла окончательно. Все это очень мило, но мы так далеко друг от друга и такие разные. Надеюсь, ты кого-нибудь себе скоро найдешь.
Даже не попрощалась в конце сообщения…
Он останавливается и перечитывает послание.
— Ты хоть дождалась, пока следующую станцию объявят? — громко спрашивает Фред и засовывает телефон поглубже в карман пальто.
Теперь нужно чем-то заполнить длинный-длинный день. В холодильнике еда на двоих, шоколадный десерт, двойные сливки, а в чулане за большой коробкой хлопьев тщательно запрятана бутылка шампанского. Что ж, сегодня она ему не понадобится.
Через пять минут телефон опять вибрирует, он тянется за ним в надежде, что она передумала, но на экран выводится то же самое сообщение. Техника снова против него.
Фред не идет домой сразу, а направляется в обход, на запад, делая крюк вдоль канала: здесь ему запрещалось ходить, когда он был маленький. Сейчас склады закрыты, а некоторые перестроены в дорогие квартиры с видом на воду и небольшие суда, стоящие на якоре по всему каналу. Теперь Фред смотрит на все это другими глазами. Дорога под ногами ровная, без луж. Может, здесь стоит начать бегать? С этой мыслью он возвращается домой, к кошке и к соседским детям, которые ссорятся и бегают вокруг стоек для сушки белья на заднем дворе.
Обновление поста.
Все прошло невероятно хорошо.
Не успел я дойти до дома, как получил сообщение в жанре «спасибо, но нет». Я утешился, зайдя в лавку, где торгуют фиш-энд-чипс[12], и взял себе огромную порцию, да еще густо посоленную.
Холестерин?
Я СМЕЮСЬ вам в лицо, над всеми вашими жирами и бляшками!
Разбирая коробки в спальне бабушки, стоящие за трельяжем, Фред внезапно осознает, что у него редеют волосы. Стригся он последний раз пару месяцев назад. Это было в Лондоне, в Ислингтоне[13], где клиентам подавали еще и кофе по-итальянски с маленькими пирожными. Фред поднимается, идет в ванную и изучает свое отражение. Быстро, чтобы не передумать, он хватает с полки маникюрные ножницы и наклоняется над ванной.
Щелк — клок светлых волос падает на дно ванны. Теперь, понимает он, передумать уже не получится. Фред двигается снизу вверх: от шеи к макушке. Чем выше он поднимается, тем отстриженные волосы становятся все более редкими, что только укрепляет его решимость. Фред не собирается убирать волосы из ванны — с этим позже разберется астматический пылесос.
Он наполняет раковину горячей водой. Зеркало быстро запотевает, но Фред его не вытирает: то, что он задумал, все равно лучше делать на ощупь. Он выдавливает на руку прохладный гель для бритья и размазывает его по голове. На черепе образуется пышная пена.
С каждым взмахом бритвы Фред избавляется от Саманты, банковских контрактов и винных баров. На бритье уходит больше времени, чем он ожидал. В итоге Фред все-таки смывает остатки геля и с интересом следит за тем, как волосы, грязь и пена засасываются в сливное отверстие. Он повторяет ту же самую процедуру — выдавить гель, нанести, сбрить, смыть — еще раз, тщательно исследуя каждый сантиметр кожи.
— Так-то лучше.
В протертом начисто зеркале его отражение согласно кивает.
Джин
Начало июля 1911 года. Лит
Поезд прибыл на вокзал Уэверли[14] ранним июльским вечером. Джин и Дональд не торопились и ждали, когда выйдут остальные пассажиры, было ощущение, что здесь, в вагоне, все происходящее еще не стало окончательной реальностью.