Его конкурентка успевает ответить раньше него:
— И ладно. Я все равно ее беру на запчасти.
— Подождите, я был первым. — Фред шарит в карманах и вспоминает, что его возможности ограничены. — Вы победили. Поделом мне, я забыл дойти до банка. Так мне и надо.
Его конкурентка вручает продавщице десятифунтовую купюру и кучку мелочи:
— Лучше не мешкать, когда я рядом. — Хотя она выиграла торг, но все равно злится.
— Теперь она ваша. — Деньги перекочевывают в поясную сумку продавщицы. — Большое спасибо!
Покупательница закрывает машинку футляром и поднимает ее обеими руками, явно не собираясь доверять разболтанной ручке.
Фред решает достойно признать поражение:
— Она выглядит тяжелой. Может, донести ее до вашей машины?
— Я справлюсь, спасибо.
— А вы действительно хотите ее разобрать?
— Да, до последнего винтика.
— Может, продадите мне шпули? Ну если вы действительно не собираетесь на ней шить.
— Не знаю, есть ли они там вообще, но можем посмотреть.
Женщина направляется к выходу со спортплощадки и ставит покупку на одну из скамеек, предназначенную для пикника. Она снимает футляр, прежде чем Фред успевает понять, как она это сделала, и оказывается, что в боковом отделении есть четыре шпули, а в самой машинке — пятая.
— Давайте два фунта. На самом деле надо было взять с вас десять, но у меня приступ щедрости.
— Десять фунтов — это слишком много.
— А чего вы ожидали, когда задирали цену, даже не имея при себе денег? Я могла бы купить ее за полцены, может, даже за меньшие деньги, если бы вы мне не помешали. — Женщина с подозрением смотрит на него. — Да кто вообще повышает цену сразу на пять фунтов? Вы не в доле с продавщицей, случайно?
Фред шокирован:
— Конечно, нет! Даже не понимаю, почему вы могли так решить.
— Ну, сейчас на распродажах вообще творятся странные дела. — Она протягивает ему шпули. — Так вы берете или нет?
Он набирает серебро и медь:
— Извините, что мелочью, но вроде должно быть все правильно.
— Иметь с вами дело — одно удовольствие, — говорит она, вручая ему стальные катушки. На самом деле она явно так не думает.
— Я только не понимаю, зачем вы их разбираете, — пожимает плечами Фред.
— Мне нужны детали.
— А, вы их ремонтируете.
— Да нет же, я их разбираю и использую детали. — Женщина протягивает ему визитную карточку. — Вот, если вам понадобятся еще шпули.
Он, не глядя, кладет карточку в карман:
— Но почему бы их не починить? Кажется каким-то варварством.
— Никакого варварства, — резко возражает она. — Все, мне нужно идти. В любую минуту может появиться дорожная служба, а я не хочу получить штраф за парковку.
Она кивает Фреду, оставляет его на площадке и решительно направляется в сторону улицы.
— А, точно, — говорит он вслух и поворачивает к поредевшей ярмарке.
В заднем кармане Фред внезапно обнаруживает пятифунтовую банкноту, и это заставляет его по-новому взглянуть на представленные товары. Последовав совету женщины по поводу того, как правильно торговаться, он покупает за фунт красный пододеяльник с широкой черной полосой в углу, хотя его и предупредили, что это вечные чернила. Фред ловит взгляд, которым обмениваются продавцы — мужчина и подросток, — и понимает, что отстирывать это пятно пытались уже много раз. Тот же мрачный парень продает коробку с деталями от лего, за которую Фред явно переплачивает, вспомнив о том, как ему вечно не хватало в детстве карманных денег. Он возвращается к Венди, которая распродает за полцены последние несколько маффинов и булочек, и выкладывает оставшиеся деньги за помятый хлеб с оливками.
— Вам помочь с разборкой места? — предлагает он.
— Нет, все нормально, я тут пробуду еще час, да и мне помогут. Идите, хорошего вечера!
— Ну, если вы уверены…
— Нашли что-то ценное?
— Особенно ничего, только небольшой подарок для двух моих знакомых маленьких мальчиков.
— Ой, не надо было!
— Ладно, мне нужно идти.
Он уходит как раз вовремя: на выпечку за полцены слетаются и продавцы, и покупатели.
Джин
Сентябрь 1916 года. Лит
Очередь в мясную лавку на Грейт-Джанкшн-стрит растянулась от прилавка до улицы. Джин встала в конец и поправила импровизированную переноску — обернутую вокруг тела шаль, в которой располагалась не желавшая спокойно сидеть на руках Энни. Хотя девочка росла и становилась все тяжелее, носить ее таким образом все равно было намного удобнее, чем таскать по ступенькам взятую напрокат коляску.