В этот день Джин обратилась к «Глазго геральд» в первую очередь. Из Клайдбанка сообщали — она слышала об этом по радио накануне вечером, — что фабрика «Зингер» закрывается двадцать седьмого июня. Джин подалась вперед и ладонью расправила страницу, позабыв о темно-серой типографской краске, которая немедленно испачкала ей пальцы. Хотя со времени отъезда Джин прошли десятилетия, она постоянно держала руку на пульсе и следила за новостями родного города, но при этом не делилась своим интересом ни с Дональдом, ни с кем-либо еще. И вот сейчас фабрика окончательно закрывалась. В войну ее бомбили, потом модернизировали, затем ее даже посещала королева, но постепенно производство сокращалось. Слухи о закрытии ходили уже несколько месяцев. Несомненно, если бы она все еще жила в Клайдбанке, то слышала бы, как это обсуждают во всех укромных уголках: такие новости никогда не остаются секретом для людей, которых они затрагивают в первую очередь. Джин знала, что должна сделать. До станции Хеймаркет она сможет добраться примерно за полчаса. Но она не спешила узнавать расписание: Джин ждала уже шестьдесят девять лет, так что еще несколько дней погоды не сделают.
Джин
Конец июня 1980 года. Клайдбанк
Джин подождала на платформе, пока поезд не уйдет. Теперь она была ниже ростом сантиметров на пять: содержание кальция в старых костях постепенно уменьшалось, и позвоночник сжимался. Но внутри она была в десять раз сильнее, чем та восемнадцати — летняя девочка, а еще в сотню раз решительнее. Джин вдохнула знакомый запах железа и стали, поднимавшийся от рельсов. Она знала, что станция с шестью тупиковыми путями должна была измениться, но все-таки не была готова к тому, что здесь окажется так безлюдно.
Последний раз, когда Джин стояла на этом же месте, с нею рядом был Дональд. А вот теплый свет и голубое небо, казалось, были прежними — история повторялась.
С того дня ей больше всего запомнились страх и стыд. Страх она тщательно прятала за маской уверенности. Именно она была в те дни движущей силой, она принимала решения, но так и не смогла признаться ему, как тогда боялась, что все пойдет неправильно. И Джин никогда не забывала, как Дональду было стыдно за то, что он подвел ее. Он лишился храбрости и смог обрести ее снова гораздо позже, без нее, когда оказался на фронте.
Джин взглянула на станцию с платформы, откуда все было хорошо видно.
Хаотичное сочетание старых зданий и новых пристроек казалось одновременно и знакомым и чужим. Она подумывала вернуться еще в прошлую пятницу, в последний день работы, после того как увидит все своими глазами, но не смогла заставить себя отправиться в путешествие. Это было бы подло, так что стоило несколько дней подождать. Джин знала, каково терять работу, каково быть изгнанным. Дональда это просто разрушило, и ей не хотелось видеть сейчас, почти семьдесят лет спустя, такую же пустоту на лицах других мужчин и женщин.
Джин порылась в сумочке в поисках конверта, который захватила из дома, нащупала его и сформулировала для себя новый план. Она пойдет к воротам, если только они еще существуют, — к тем самым воротам, на которых когда-то висело объявление о результатах голосования после забастовки. Она собиралась войти в них, вступить в логово драконов и встать там, чтобы защитить их всех.
А потом она вернется в город, пройдет по улицам с рядами жилых домов, многие из которых были разрушены в результате бомбардировок[29], дойдет до своего старого подъезда — просто чтобы посмотреть. И купит мороженое — как напоминание о том, что случались тут и счастливые моменты.
Но в итоге ничего из этого Джин делать не стала. Никакой радости во всем этом не было. Она вдруг поняла, что все, что ей необходимо было доказать, уже доказано в другой жизни, когда она стояла на освещенной солнцем платформе, держала за руку любимого мужчину и собиралась уехать вместе с ним несмотря ни на что.
Джин села на следующий поезд до центрального вокзала Глазго. Там она пересела на пассажирский до Эдинбурга, выбрав некурящий вагон.
Сидевший напротив нее молодой человек в сером костюме листал ежедневник на кольцах. Пощелкивая ими, он делал записи, планируя свою жизнь прямо у нее на глазах. Джин видела, как ее попутчик черными жирными чернилами выводит крупные буквы:
ОТКРЫТКА НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
ШНУРКИ
М. О. Т.
ДЕТСКИЙ ЛОСЬОН
Дописав последнее слово, он открыл кожаную папку и достал фотографию женщины с маленьким ребенком, погладил ее пальцем и улыбнулся, потом захлопнул папку и застегнул на ней кнопку. После этого молодой человек порылся в портфеле и вынул какие-то бумаги.
29
Весной 1941 г. бомбардировщики люфтваффе атаковали Клайдбанк. Эти события известны в истории как Блиц Клайдбанка. Были разрушены дома, местные верфи, нефтехранилище и фабрика швейных машин «Зингер».