– Когда наши предки избирали правительство или участвовали в публичных дебатах, они надевали особые шапочки.
– Красные шерстяные колпаки.
– У меня есть набросок.
– Ну, уж конечно. – Я посмотрела на листок. – Выглядит нелепо. Тебе не кажется, что горожане, которые пропустили эту чудную лекцию, подумают, что вы носите фаллосы на голове?
– Тогда они начнут нас расспрашивать, и мы объясним, что означают наши шапки.
– А что сами пеллианцы в вашей Лиге думают об этом? – спросила я, вспомнив о том, что говорила мне Эмми. Использование древнего мотива? Привлечет ли это больше галатианцев в пеллианский квартал?
– Софи, мы и есть пеллианцы, – со смехом сказал Кристос.
– Я имела в виду людей в пеллианском квартале. Тех, кто приехал из Пеллии и говорит на их языке.
– Нико был на той лекции. Он сказал, что это хорошая идея. И все так подумают.
Я снова посмотрела на нелепый рисунок, задумавшись, может ли Кристос управлять этими «всеми» и их мнением.
– Лига считает, – сказал брат, – что это объединит всех рабочих, точнее, по всей Галатии. Никого не должно заботить, пеллиане ли они, провинциалы или потомственные горожане.
– «Не должно» и «не будет» – две большие разницы, – сказала я, покачав головой.
– Для нас это не вопрос, – торжественно ответил Кристос. – Лига всех уравнивает. Не существует никакой разницы между теми, кто родился в южных или горных провинциях, и теми, кто родился в городе или был принят Галатией. Это искусственное деление поощряется знатью и направлено на то, чтобы удерживать нас от объединения.
Почему искуственное, удивилась я, если многие пеллианцы предпочитают жить в своих общинах, а провинциалы говорят на разных диалектах галатианского языка? Обычаи юго-восточных провинций, расположенных в сотнях миль отсюда, считаются чуждыми для городских галатианцев и вполне нормальными для пеллианцев.
– У всех рабочих в Галатии общие жалобы, – заявил он с таким видом, словно это был лозунг.
– Но к вам они могут не иметь никакого отношения, – напомнила я ему. Цели Лиги и восприятие их другими людьми необязательно совпадали.
Кристос пожал плечами.
– Короче, никто в Лиге не увидел проблем с колпаками.
Ладно, я сделаю для моего брата шапку с защитной чарой.
– Сколько шапочек вам нужно? Сотня будет для меня слишком обременительной.
– Я не прошу слишком много. Десять для начала. Мы распространим их среди демонстрантов и как бы наведем защитную чару на всех. Я прав? Твоя магия так работает?
Я покачала головой.
– Не все так просто. Каждая чара воздействует на людей, стоящих рядом с ее носителем, но не так, как будто они связаны друг с другом. – Во всяком случае, я ощущала это таким образом. – Ты ведь тоже наденешь такой колпак?
Больше встревоженная сейчас планом Кристоса, я взяла его за руку.
– Чтобы все было по справедливости, мы распределим зачарованные колпаки с помощью лотереи. Будем тянуть соломинки.
– Я не стану ничего делать, если ты не возьмешь себе одну. Ты мой брат. Я обязана защитить тебя. Клянусь небом, я берусь за эти шапки только по одной причине – чтобы ты был цел и невредим. Меня не волнуют бунтующие докеры и батраки.
Кристос одарил меня своим самым презрительным взглядом. Это он перенял от мамы.
– Только постарайся как следует. Ты же не хочешь, чтобы кто-то пострадал? Я тебя знаю.
– Ладно, ты прав. Но я серьезно, Кристос, ты не получишь ни единого колпака, пока не пообещаешь мне носить один из них.
Он угрюмо хмыкнул.
– Обещай! – закричала я.
– Ладно-ладно, сдаюсь! – Он улыбнулся. – Но на меня уйдет пара ярдов шерсти…
– И ты уберешь со стола!
– Хорошо, – ответил Кристос с легкой усмешкой, и мне стало ясно как день, что он забудет тарелки на столе, а пол так и останется неподметенным.
4
Я стояла у ворот белого городского особняка. Его адрес был написан кружевными вензелями на карточке, которую я сжимала в руке. Леди Виола Сноумонт. К счастью, мои розовые кожаные перчатки не позволяли пальцам пачкать карточку, которая всю прошлую неделю пролежала в кармане плаща, порождая нервный трепет каждый раз, когда моя рука касалась ее углов.
Сделав успокаивающий вдох, я подняла защелку. Когда тяжелые кованые ворота открылись, во дворе зазвенела восхитительная мелодия. Я осмотрелась в поисках источника звука и увидела несколько колокольчиков, спрятанных в розовых кустах. К ним от ворот шла тонкая золотая цепь.
Пока я поражалась этой впечатляющей задумке, распахнулись двойные двери цвета морской волны на вершине роскошной широкой лестницы и в проеме появилась аккуратная горничная в сине-белых одеждах.