Я присела на корточки, внимательно изучая, как ткань сидит на нем. Брюки могли бы быть немного теснее в некоторых местах, особенно на внутренней стороне бедер. Мой разум переключился на рабочий режим, и я начала закреплять булавки. Я спустилась вниз к его ногам, затем снова вернулась к бедрам, проверяя, как брюки облегают его мышцы.
Мне хотелось, чтобы брюки облегали определенные места, но при этом также хотела, чтобы ткань свободно двигалась вместе с ним. Он легко коснулся моей макушки. Я бросила на него сердитый взгляд. Его глаза были как расплавленное серебро.
— Видишь, я же говорил, что ты окажешься на коленях, — сказал он.
— Не забывай, что у меня в руках булавки, — сухо ответила я.
Его глаза сверкнули озорством. Я продолжила стягивать пояс на его талии. Сейчас он сидел свободно на его бедрах. Мой взгляд скользнул к его подтянутому животу и татуировкам, волнами покрывающим его тело. У него были шрамы. Некоторые маленькие, как царапины, другие — красные, выпуклые и рваные. Я сглотнула. Эти отметины принадлежали мужчине, чья жизнь вращалась вокруг борьбы и выживания.
— Так что насчет тех мафиозных романов? — Его вопрос прервал мои мысли, и я случайно воткнула булавку в его бедро. Я ахнула, хотя он даже не вздрогнул. Я тут же посмотрела на него.
— Прости! — Воскликнула я.
Он усмехнулся.
— Немного боли не помешает, — мягко сказал он.
Мои щеки вспыхнули. Я прикусила нижнюю губу, вспоминая сцены из книг. Он прав. Боль может быть приятной, если сделать все правильно. Конечно, безопасным способом.
— Я же сказала, что мы не будем об этом говорить.
Я проверила другую сторону его бедра и посмотрела вниз. С левой стороны лодыжка немного широковата.
— Значит я не смогу сказать, правда ли то, что ты читала, но могу показать кое-что, — сказал он.
Мой желудок сжался.
— Что показать? — Спросила я, сосредоточившись на его правой лодыжке.
Он тихо хмыкнул.
Он собирался свести меня с ума.
Он был ходячим искушением.
Я покачала головой, отступая от него. Левую икру нужно было тоже ушить. В остальном брюки сидели неплохо. Я встала, и он поднял мое запястье, на котором была закреплена игольница. Его пальцы мягко пробежали по запястью, пока не нащупали конец иголки. Его глаза сверкнули.
Воздух вокруг нас сгустился, тянул и притягивал, пока моя грудь не коснулась его. Его тепло обволакивало меня. Его язык скользнул по нижней губе, и я не могла отвести взгляд. Мои глаза снова вернулись к его пальцу. Он надавил на тонкий металл, и я ахнула, когда появилась капля крови.