Этот голос нравился ей больше. Почему-то казалось, что владелец его маленький и черноволосый. Может даже азиатского происхождения.
— Есть, — выдохнула она.
— Смотрите, мы уже выходим вам навстречу. Отключитесь и мы снимем с вас все лишнее.
— Что вы будете резать? Это мои… — она запнулась. — Конвейеры?
— Да. Ваши конвейерные ленты.
— Сейчас, я сейчас…
Кари тревожно зашуршал в голове.
«Мадам, попробуйте сложить конвейеры. В режиме буксировки это возможно. Вам необходимо приложить усилие, как будто вы складываете руки».
— Хелен, у вас нет времени!
«Не могу, — прошептала Хелен. — Наверное, заклинило. Я не могу!»
«Мадам, в этом случае вам следует покинуть режим. В псионическом режиме такие повреждения несут серьезную угрозу!»
«Ни за что!»
— Хелен?
«Мадам…»
«Заткнись!»
— Да! Я отключусь, как только вы будете рядом! Только предупредите!
— Спасибо, Хелен. Оверлок-один стартует.
— Оверлок-два стартует, — подхватил второй голос.
Этот был мрачный, решительный и, как показалось Хелен, не слишком дружелюбный. Зато он первый заговорил с ней. Подарил надежду.
Ей не хотелось обманывать их. Они беспокоились за нее.
Но она не могла позволить себе потерять скорость. Без псионического управления все двигатели отключались. Выпав из режима, вернуться в него было непросто. Хелен читала, что настоящие псионики тренируются месяцами, чтобы переключаться между кораблем и человеком почти мгновенно. Она не могла. Не имела права. Двести тридцать четыре человека экипажа, доверенные ей, так и остались бы живым камнем. А потом, неизбежно — мертвым.
Из водоворота вынырнули стремительные рыбы. Хелен никогда не бывала в океанариуме, но эти рыбы показались ей зубастыми хищниками.
Хелен раскинула плавники и устремилась к ним навстречу.
Темно-серый кит надвигался, бугрясь наростами, сквозь которые то и дело прорывались узлы, шарниры, странные горнорудные конструкции. Сахно не разбирался, а у визуализатора не хватало фантазии для покрытия.
«Аврора» нашептывала про сближение и оптимальный угол. Платформа шла навстречу, не замедляясь.
«Ваша цель — условный плавник, — сообщила «Аврора», и на экране плавник тут же выделился пунктиром. — Выполняю синхронизацию».
Линия балансировщика соединила оба «Оверлока». Сахно выжал левую рукоять. Поток голубого огня отделил его от Тору.
— Оверлок-один, в петлю.
— Оверлок-два, в петлю.
Корабли идеально, как на курсах выполнили мертвую петлю. Встали в хвост платформе и помчались вдогонку, почти слизывая резаками шкуру с облупленных боков.
— Хелен, мы готовы, — Тору ухитрялся передать голосом подбадривающие интонации. — Вы как? Держитесь?
— Да.
— Тогда на счет один вы отключаетесь. Договорились?
— Да!
«Оверлок-два, держитесь в синхроне».
— Так точно! — бяркнул Сахно.
— Хелен, внимание. Пять. Четыре. Три. Два.
Тору взял крошечную, почти миллисекундную паузу неуверенности.
— Один! — гаркнул Сахно.
«Оверлок» рванул вперед. Балансировщик вспыхнул оранжевым и тут же вернулся в синеву. Машину тряхнуло. Полотнище резака вонзилось точно в пунктирную линию. Корабль немилосердно затрясло, уводя с курса. Сахно вцепился в рукояти. Пот мгновенно потек по лбу.
Страшный визг разрывающихся конструкций заполнил всю рубку.
— Сахно! — голос Тору пробился сквозь крик. — Она не отключилась!
В ужасе моргнув, Сахно вернулся в реальность. Вопль рвущегося металла превратился в человеческий голос.
Балансировщик снова ушел в оранжевый.
— Сдай назад!
— Не тормози! — в ярости заорал Сахно. — Не смей, сукин сын! Режь!
«Аврора» бесстрастно отмечала прохождение резака. Тору молчал. Балансировщик по-прежнему выдавал полную синхронизацию. Крик оборвался. Платформа двигалась к Пяльцам, и Сахно не отпускал рукоять.
Пяльцы уже были так близко, что стали видны шевелящиеся спицы. Швея ждала, но Сахно чувствовал, что вот-вот дуги разойдутся.
— Борт первый-второй!
Голос Дагомира звучал невероятно четко. Если бы не вакуум, на весь квадрант стоял бы рев установок. Но в абсолютной тишине звучал только голос капитана.
— Мы больше не можем держать пяльцы, — продолжил Дагомир. — Она обнуляется.
Сахно не ответил. Резак дотягивал последние метры. Оставалось совсем чуть-чуть. Им нужно было время. Растянутое Швеей, спутанное в петли, потерявшее определенность.