Очнулся Архип от тишины, которая вдруг наступила. Он крутил головой, но вокруг было пусто, даже в окопчиках никого не было видно, только впереди слабо колебался густой бурьян. И тут Архип увидел, как далеко впереди, словно зубцы широкого расчески виризьбилися человеческие фигурки. Но сначала донесся отдаленный гул, который с каждой секундой набирал силу, потом с мутной пелены на горизонте появилось наконец то, от чего шел этот гул - из низины вынырнули черные квадратные жуки. Через секунду стало понятно, что это были не жуки, а черные коробки с отчетливо видимыми кубиками башен.
- Противник с фронта! Приготовьтесь к бою! .. - Вправо-влево, далеко-близко, слышались звонкие или приглушенные расстоянием команды. - Занятий окопы! Танки с фронта! Приготовьтесь к открытию огня! ..
Коробки накатывались ровным строем и вскоре можно было различить, что действительно идут танки, они, растекаясь вправо-влево, выстраивались в боевой порядок для атаки. Далеко на горизонте, там, где степь покрывала утренняя сумрак, ударили вспышки. По той мутной пелены плеснуло в глаза Архипу синеватыми проблесками - танки ударили осколочными. Воздух над окопами завыло, но снаряды легли сзади. Следующая серия разрывов накрыла склон высотки и теперь танки били беспрестанно. С шлейфов пыли вырвались мотоциклисты и донеслись звонкие очереди их пулеметов. Из-за танков ринулись вперед бронетранспортеры с пехотой, с их бортов ударил шквал огня, по высотке полоснули крупнокалиберные башенные пулеметы, круша в мелкую пыль грязно-белый ракушечник. Оглушенный, прокопченный гарью Архип вдруг понял, почему танковые снаряды никак не могут достать его. И других также не получают: окопчики (спасибо лейтенанту!) Ютились вплотную к самому гребню высотки и снаряды или взрывались впереди - осколки их только с визгом пронизывали воздух над головой, или далеко позади. Осмелев, он выглянул за бруствер, и бодряще ощущение неуязвимости сразу же пропало - танки были всего за какую-то сотню метров. И стало понятно - не получили пушки, получат гусеницы.
- Огонь! Отсека-ай! .. - Почему он сразу успокоился, впервые за минувшую ночь и нынешнее утро, с тех пор, как сел в потрепанный рыболовный мотобот, и до сих последних минут своей жизни.
В тылу хлопнули отрывочные выстрелы минометов и первые разрывы мин разбросали мотоциклистов, заставили их шарахнутися в стороны друг от друга. Но это было только начало боя. Опять плеснуло из танковых пушек короткими огненным вспышками. Склон высотки будто закипел и задымился. Грохот этого кипения, пыль, вонь сожженной взрывчатки, томительное напряжение и инстинктивный страх - все это казалось невыносимым.
Танки приблизились, стали заметны длинные стволы пушек, а частокол между машинами превратился в живую цепь. Хохлы шли в полный рост, не наклоняясь, будто совсем не знали страха. Теперь грохотало далеко позади, справа. Затем слева, ближе к морю, где белели стены полуразрушенной школы на окраине поселка, захваченного десантом - и там, и там, значит, тоже закрепился десантники, националисты столкнулись с ним, сейчас нащупывали границы плацдарма, выискивали слабые места в обороне. Высотка же эта была ключевой: она могла контролировать, - в зависимости от того, кто владел высотой, - или подходы к плацдарму, или же тылы советской дивизии, которая высадилась на побережье Керченского пролива.
- Танки! Два ... четыре ... пять штук! Ну, если Тамань огоньку не подкинет, то ... - Услышал Архип голос лейтенанта. Вскочил, побежал вдоль окопчик с криком. - Приготовить гранаты!
Мешков выглянул из окопчика только тогда, когда услышал, как поднялась без всякой команды беспорядочная ружейно-пулеметная стрельба, и в этом своем нестройный густоте она показалась даже достаточно убедительной. Бронетранспортеры с пехотой, разделившись на группы, поднимались по склону вверх. А танки вместе с пехотой будто заводили огромный невод. Крайние машины поползли одна справа, вторая слева, края невода стали заметно загибаться, будто втягивали в себя высотку, создавая некую большую подвижную загородку для скота ... Бронетранспортеры остановились, из них посыпались на землю солдаты, разбегаясь в стороны. Некоторые, вроде споткнувшись, падали и больше не поднимались. Окопчики огрызнулись дружным залпом, короткими очередями из "акаесив [64]. Архип также стрелял. Склон высотки сотрясала винтовочная и автоматная стрельба, взрывы гранат, трескотня пальбы периодически перекрывалась истошным, бесчеловечным воем и матерной бранью.