Туман...
В рассветных сумерках он стелется пушистой невесомой дымкой. Чернильной кляксой разлёгся по холмам лес. Где-то там, за его могучими стволами-сторожами, укрылась деревня – маленькая, ничем не приметная, разъединственная на всю округу.
Времени почти нет.
Деревня проснётся с петухами, замычит, заухает, заскрипит воротами и колодезной цепью. Поднимет бесконечной отупляющей рутиной солнце и не даст ему упасть за горизонт до самого вечера.
Времени почти нет, но он успеет.
Всё уже готово: огонь в печи пылает, пожирая пучок полыни, от чего по избе разливается удушливый запах. Настойка из гоноболи не подвела – девушка сидит смирно, не пытается развязать верёвки. И не плачет, только вздрагивают худенькие плечи да венок из полевых цветов сбился.
Много раз она пожалела, что вышла сегодня из дому, что дала себя уговорить подружкам и пошла с ними на берег реки, где весёлые, опьяневшие от бражки и весны односельчане развели костры и дружно провожали зиму. Не стоило верить уютному баску старика, подсевшего к девушке и за разговором сманившего её в лес. Ноги-то у него ого-го как ходят, даром что старый. На людях притворялся, что без опоры до дома не дойдёт, а как на тропинку к хутору ступили, клещами впился в локоть помощницы, перекинул через плечо и был таков.
В пляшущих отсветах очага рисунки на полу кажутся чёрными змеями. Что там старик-колдун выводит, ей не разглядеть. Да и не умеет она читать. А колдун, ещё совсем недавно приходивший к ним в дом подлечить корову, старательно водит угольком по неструганым доскам, нараспев приговаривая непонятные, незнакомые слова.
Нож с костяной ручкой и глиняная миска уже стоят на столе. Только руку протяни. Кабы не верёвки...
На крыльце кто-то бухнул сапогами. Девушка вскидывается на звук, в чёрных глазах её — надежда. А вдруг хватились, а вдруг успели...
Колдун тоже слышит. На миг выпадает из пальцев уголь, на миг оборачивается он к двери, и блестят его глаза. Миг – и за окном разливается волчий вой, захлебывается тоской и яростью.
Колдун злорадно скалит редкие кривые зубы и выводит жертву из-за стола.
Раз – девушка вскрикивает, два – и по бледным ладоням стекают ручейки крови, три – буквы на полу выпивают ее с жадностью упыря, разгораясь на глазах.
Жертва падает, от нее к углам избы разбегаются огненные строчки. Крупная дрожь бьет худенькое тело, и старик накидывает ей на плечи лисью шкуру. Согреть? Нет.
Дверь распахивается, с треском слетает с петель. На пороге – парень в разорванном тулупе сжимает в руке оберег. Видит жертву, видит колдуна и с ревом кидается на него.
Всего пара шагов.
Пара шагов и все было бы кончено.
Но рыжий зверь уже поднял морду...
-Всё, хорош, - оборотень ещё раз встряхнул Вениамина и похлопал по спине.
Веня закашлялся, с трудом сглатывая горькую слюну. В голове гудело, будто кастрюлю на неё одели и скалкой лупят. Запах из кухонной раковины, над которой его держал Волк, напомнил о съеденной вчера на ужин рыбе. Затошнило с такой силой, что пришлось срочно изворачиваться и нестись в туалет.
Вместе с желудком прочистились и мозги. Умывшись холодной водой, Вениамин на полусогнутых ногах побрел обратно на кухню.
Привалившись плечом к стене, Волк вглядывался в темень за окном. На парня он не обратил внимания до тех пор, пока тот не потянулся к надкусанной утиной ноге.
-Воды лучше попей. Полегчает. Или чая сладкого.
Веня вздрогнул, но послушно встал с табуретки за чаем. Чайник, кстати, только что закипел. Неужели Волк подсуетился?
-Слышь.., - Веня очень старался спросить небрежно, как что-то несущественное, но получилось пискляво и жалобно. – Как тебя звать?
-Серый, - ухмыльнулся Волк.
-Врешь, - Вениамин насупился и мстительно налил чаю только себе, проигнорировав две другие кружки.
-Не, правда, - неожиданно мирно хмыкнул оборотень, подсаживаясь к столу. – Серега я. Был.
Через пару минут отпустило. Чай и правда помог. Веня прихлебывал его маленькими глотками и пытался хоть как-то уложить в голове то, что увидел.
-Как ты это сделал? Ну, показал мне...
-Дар у меня такой. Пока человеком был, баял хорошо, любой выдумке народ верил. А сейчас так получается.
-А это правда?
-Правда. Рассказывать долго, а показать быстро. Вопросы есть?
-Девушка – это Лиса?
-Она.
-А мужик в дверях, значит, ты. Кто тебе Лиса? Невеста?
-Сеструха.
-И сколько ж вам лет?
-Много. Твоего родного города ещё и в помине не было, когда мы родились. А вот хутор, который твой отец у пьянчуги выторговал, был. И деревня, что на севере, тоже была.