Невысокого роста, подвижный, с высоким, лысым до темени лбом и торчащими венчиком тёмными, в мелкую волну короткими волосами, он по ходу работы напоминал физику, пробовал завлечь ребят знанием предмета.
— Почему острая лопата копает лучше?
— Потому что площадь меньше и, при том же усилии, давление на единицу площади опоры получается больше, — отвечал какой — нибудь знаток.
— Молодец. А это что значит? Кто скажет?
В ответ молчание.
— Это значит, — разъясняет Ефим Юрьевич, — затачивая лопату, вы экономите силы нашего бойца, которые он направит на скорейшее уничтожение врага. То есть, приближаете победу.
С ним соглашались, но прибавленного знанием физики энтузиазма и усердия хватало не надолго.
— Кто мне скажет, что такое состояние невесомости? — Не унимался, продолжал поиски стимулов лейтенант Мехтейс.
— Это когда тело вместе с опорой падает с ускорением свободного падения и на него не действуют никакие внешние силы, оно как бы ничего не весит.
— В целом правильно, хотя формулировки надо помнить чётче. А можно ли испытать состояние невесомости в нашей обыденной жизни?
— Нет. Вряд ли, — ребята с сомнением качали головами.
— А я испытал. Летом сорок первого, когда со своим взводом выходил из окружения.
— Расскажите, товарищ лейтенант! Ефим Юрьевич, расскажите!
— В перерыв. Если все выполнят не менее шестидесяти процентов нормы.
К обеденному перерыву установленная цифра выполнена и ребята рассаживаются вокруг Ефима Юрьевича.
— Шли мы по вражескому тылу две с половиной недели, только на восемнадцатый день к своим вышли. Шли с боями, через глухие леса, по болотам. Спали урывками, не раздеваясь и не выпуская из рук оружия, по часу, по два, редко когда три часа кряду поспать удавалось. На себе несли раненых, оружие, боезапас. И когда вышли к своим, поставили носилки с ранеными, сняли оружие, скинули сидора и скатки, разулись, в первый раз за эти восемнадцать дней обувь сняли — такое ощущение, что воспарили. Казалось тело ничего не весит, даже под ноги себе смотрели, не летаем ли.
Но такие уловки давали хоть и эффективный, но сиюминутный результат, на следующий день опять преобладало расхоложенное настроение — не настоящее это дело, а огородная работа.
И однажды Ефим Юрьевич привёл ефрейтора, командира отделения штурмовой роты.
— Получили мы приказ взять в ночном бою сильно укреплённую, с крутыми песчаными склонами высоту 17,3, — начал рассказ ефрейтор. — Вооружение — автомат, нож, ручные гранаты. Начали тренировки и выяснилось, что в глубоких и тесных окопах, какие были отрыты у немцев на той высоте, ножами и автоматами вести рукопашный бой очень сложно. Из автомата можно ненароком в своих попасть, нож короткий, далеко им не достанешь, а винтовку со штыком в окопе не развернёшь. Тогда решили в качестве основного оружия рукопашного боя применить остро заточенную малую сапёрную лопату. И не ошиблись. Лопатками окапывались когда скрытно к вражеским окопам продвигались, лопатками рубили фашистов во время штурма, ни одна фашистская голова, даже в каске, не выдержала удара нашей сапёрной лопатки.
Взяли мы высоту.
А меня в том бою малая сапёрная лопата от верной гибели спасла. Налетел здоровенный фашист с кинжалом, а мне в тесноте, от удара не уклониться и приёма не применить. Закрылся тогда, прижал к груди лопатку, фашистский кинжал скользнул по ней и в сторону ушёл. А я его тут же, с отмаха, лопатой по шее. И отмах в тесноте небольшой, но лопата у меня остро заточена была — кровь из него, как из зарезанного борова похлестала.
Закончил ефрейтор свой рассказ и вместе с Ефимом Юрьевичем развесил на стене плакаты с приёмами рукопашного боя, где красноармейцы в тёмно — зелёных касках с большими красными звёздами успешно отражают малыми сапёрными лопатами нападения врагов и, в ответ, поражают их теми же лопатами насмерть.
— Теперь сами видите, сапёрная лопатка это такое же боевое оружие как штык, кинжал или сабля, — подъитожил Ефим Юрьевич. — Боле того, она сочетает в себе качества всех их. И кроме того даёт возможность бойцу окапаться, укрыться от поражающих факторов любого оружия противника. Подчёркиваю — любого. Поэтому к работе прошу подойти со всей ответственностью и принять к сведению, что заточка малых сапёрных лопат это не огородная работа, как выражаются некоторые, несознательные и непонимающие сути своей работы личности, а доводка изготовленного оружия до боевого применения.