Я мотаю головой и вновь смотрю в своё сердце. Оба мужчины кажутся мне притягательными, оба — по-своему хороши, и у обоих есть сложности. Я громко проглатываю очередную порцию противного вина и заставляю признаться честно самой себе, пусть даже молчаливо, что они оба цепляют меня.
Но — я быстро добавляю это «но» — это не значит, что они равны для меня, отнюдь. Антон уже зарекомендовал себя и с хорошей стороны, и с плохой — и последняя явно перевешивает. Я не верю в то, что люди могут кардинально меняться. Они могут сделать такой вид, но в реальности… В реальности Антон был и будет тем моряком, что всегда выбирает море. Я никогда не смогу подняться выше второго места в его сердце и поэтому мне стоит призвать на помощь всю свою силу и стойкость, чтобы противостоять ему. Не даться ему, не сдаться ему, не поддаться ему.
Хотя лучше бы, конечно, призвать на помощь Макса. Я поднимаю из глубин своей души воспоминания о его темных глазах, о его крепких объятьях, о наших жарких поцелуях, и укутываю в них своё сердце. Я заставляю себя не думать о том, почему Макс не берет трубку, не размышлять о том, чем он занят, не фантазировать о том, с кем он сейчас. Он бросит Майю — возможно, уже ее бросил, и я верю ему в этом. Я только хочу, чтобы он был рядом…
И в ответ на мои мысли в комнате раздаётся звонок телефона. Дно бутылки громко ударяется о стол, когда я небрежно ставлю ее и выбегаю скорее из кухни.
— Алло? — выдыхаю я, успев принять звонок.
— Лиля? — голос Макса встревоженный и напряженный. — Ты в порядке? У меня пять твоих пропущенных.
— Так много? — смущенно удивляюсь я, не припоминая, что звонила пять раз подряд. — Да, всё в порядке. Просто…
Я опускаюсь в кресло и задумчиво перебираю короткую бахрому подушки.
— Просто? — нетерпеливо переспрашивает Макс.
Я слышу у него на фоне голоса и сигналы машин. Мне кажется, что он куда-то идёт и, вероятно, занят своими мыслями. Это явно не лучшее время для той новости, которую я хотела ему сообщить.
— Лиля? — вновь спрашивает он и чуть раздраженно добавляет. — Говори уже, Лиль.
Я вздыхаю — это точно не подходящий момент.
— Антон в городе.
Он молчит, и все мои слова, что порываются выскочить из моего рта и рассказать, объяснить, поделиться, кажутся неправильными и слишком неискренними. Как если бы я за ними хотела что-то скрыть. Как если бы я хотела оправдаться. Как если бы я чувствовала вину перед ним… Бахрома на подушке спутана от движений моих пальцев, и мои мысли сейчас в таком же состоянии.
— Антон… Ты имеешь ввиду — тот самый Антон? — уточняет Макс, и я два раза киваю.
— Ага.
— И ты по этому поводу…тревожишься? — он аккуратно подбирает слова и, кажется, заходит в тихое место, где не слышно другого шума. — Лиль, я не совсем понимаю…
— Он сказал, что хочет всё исправить, начать заново, — выпаливаю я. — Сказал, что сильно накосячил. Я не знаю, что делать, он ведь отец Тимура, но я совсем не хочу…
Я замолкаю, будучи не в состоянии выговорить мысль целиком, но мне кажется, что Макс меня понимает. Мне хочется надеяться, что он меня понимает, что он умеет читать между моих слов, что он может распознавать оттенки моих интонаций. Но я не знаю этого наверняка.
— Постой, ты говорила, что он в море постоянно уходит, — напоминает мне Макс.
— Да, так было раньше, — кисло отвечаю я. — Он сказал, что он теперь на гражданке и что море для него на замке. Не знаю, почему.
В трубке раздаётся тяжелый вздох, и я виновато поджимаю губы. Я понимаю, что эта новость для Макса — совершенно не вовремя, но я рада, что всё-таки сказала ему всё сразу.
— Послушай, прямо сейчас я занят, но вечером смогу приехать к тебе, и мы поговорим, ладно? — предлагает он и уточняет. — Обо всем поговорим.
— Ладно, — соглашаюсь я, чувствуя, как груз проблемы распределился между нашими плечами.
На моем лице появляется несмелая улыбка, а сердце обретает надежду, что всё будет хорошо.
Глава 14
Я наматываю круги во дворе в ожидании Макса, стараясь не сходить с ума напрасно и сохранять присутствие духа. Фонари освещают жёлтым светом потрескавшийся асфальт и плавные изгибы стоящих на парковке машин. Я смотрю на огоньки сигнализаций, спокойно мигающие у некоторых из них, и считаю по ним секунды. Они мигают быстрее на самом деле, но мне все равно. Я пытаюсь ускорить течение времени любым способом.
Когда во двор въезжает, ворча мощным мотором, пикап Макса, я стою под одним из фонарей и смотрю вверх, наблюдая за дерганым полетом мух рядом со светом. Они мечутся из стороны в сторону, не зная точно, что им нужно, и я боюсь уподобиться им.
Макс хлопает дверью машины, и я скидываю оцепенение, поворачиваясь к нему. Он приближается ко мне, и с каждым его шагом я всё больше чувствую радость и облегчение от того, что он приехал. Об этом я ему сразу и шепчу, оказавшись в его объятиях.
— Спасибо.
Макс нежно обнимает меня одной рукой, а пальцами второй разглаживает все напряженные морщинки на моем лице.
— Спасибо, — тихо повторяю я, прикрывая глаза.
— Ты — сама нежность, — шепчет он в ответ, обнимая уже обеими руками и скользя ими по спине.
Я таю в его руках, как мороженое на солнцепёке, и единственное, что по-прежнему не даёт мне полностью расслабиться, это мысли об Антоне и его словах. Они, как зудящие комары ночью, надоедливо кружат рядом и мешают мне раствориться в тепле Макса.
Он чувствует это, заглядывая в мои глаза и отстраняясь.
— Рассказывай, — говорит Макс и выуживает сигарету из пачки.
Щелчок зажигалки, как зелёный сигнал светофора для меня, — я вздыхаю и принимаюсь за рассказ. Я начинаю с той сцены из книги, когда Джед на мотоцикле врезался в скамейку, на которой сидела Вероника. Макс удивленно поднимает брови от того, как точно он описал обстоятельства моего знакомства с Антоном. Он затягивается сильнее, когда я описываю нашу утреннюю встречу с бывшим. Фильтр, оставшийся от сигареты, отлетает далеко в сторону, когда Макс слышит об интересе Антона к сыну. Он щурит глаза, и на его щеках гуляют желваки, когда я перехожу к неожиданным словам Антона о том, чтобы начать всё заново. В глазах Макса полыхает злость от наглых движений моего бывшего, но она сменяется весельем, когда я смущенно признаюсь в своём резком движении коленом. Я завершаю рассказ, и Макс снова хмуриться, понимая, что Антон, возможно, постоянно ошивается где-то рядом со мной.
Макс ерошит волосы на голове, задумчиво разглядывая дом за моей спиной. В его движениях нет моей нервозности — лишь сосредоточенность на проблеме и усталость. Ее я замечаю быстро, и чувство стыда накрывает меня с головой. У него и так проблем выше крыше, а тут ещё я со своей ерундой. Накрутила себя за день, а на самом деле, что может сделать Антон? Да ничего, только воздух сотрясать. Его поезд уже давно ушёл. Ну, или корабль — это ему больше подходит.
— Лиль, — мягко произносит мое имя Макс, и я поднимаю на него глаза. — Я очень хотел бы забрать вас к себе, это точно охладило бы пыл этого… Антона. Но я пока не могу.
В его глазах плещется жалость ко мне, и я высказываю свою догадку.
— Из-за Майи?
В моем голосе нет ни капли намёка вообще ни на что, я контролирую себя и говорю совершенно спокойно, но Макс ощетинивается в момент.
— Не доверяешь мне? Думаешь, я всё ещё с ней?
Я знаю, что это всё из-за усталости и проблем. На плечах моего атланта лежит так много, что он просто не в состоянии реагировать на некоторые вещи нормально. Возможно, таким нападением он прикрывает свои истинные чувства, свои страхи в моей неуверенности в нем. Будь на моем месте дипломированный психолог, разговор наверняка пошёл бы по другому руслу. Но перед Максом я — накрученная и порядком издерганная, и я просто копирую его злость в ту же секунду.
— Откуда ж мне знать! Ты же партизан тот ещё, молчишь!