— И я люблю тебя, Лильчёнок.
Глава 29
— Что будем делать с книгой? — я спрашиваю аккуратно.
Макс задумчиво пропускает мои волосы сквозь свои пальцы. Волосы мягко ниспадают, он их подхватывает и начинает снова.
— Тебе решать. Я бы хотел дописать главы от лица Джеда, но если ты против, то…
— Пиши, — тут же перебиваю я. — Только пусть Джед не меняет сюжет, ладно?
— Намерена отдать Веронику Полу?
Макс заглядывает в мои глаза, и я мнусь перед ответом.
— Не знаю. Правда, не знаю. Всё идёт к тому, но ты же и сам понимаешь…
Я пожимаю плечами и замолкаю, не договорив. Сюжеты книг иногда сами себя меняют — внезапно даже для автора.
— Ладно, — кивает Макс. — Я тебя услышал.
Он хочет сказать что-то ещё, но с улицы слышится автомобильный гудок. Потом ещё и ещё, словно кто-то очень нетерпеливый приехал в гости и ждёт, когда откроют ворота. Лицо Макса темнеет, словно грозовая туча.
— Только не это, — бормочет он и покидает комнату большими шагами.
Я удивлена его неожиданным уходом, но, видимо, этот гудок, требующий от хозяев дома немедленной реакции, уже знаком ему.
Я пытаюсь заставить себя остаться на месте, но тщетно. Ноги сами несут меня из комнаты и вниз по лестнице. Левой рукой я зажимаю бок — он болит, но мое любопытство затмевает эту боль.
Навстречу мне в дом заходит Таня — она растеряна и, увидев меня, теряется ещё больше.
— Что случилось? — с тревогой спрашиваю я.
— Всё в порядке, но ты бы посидела дома, милая, — невнятно произносит она.
Мне не нравится ее тон, не нравятся ее слова, и я решительно обхожу ее и выхожу на улицу.
Около приоткрытых ворот стоят Макс со Стасом и что-то бурно объясняют Майе. Она сердится, что-то им доказывает, а потом замечает меня. Глаза ее гневно щурятся, и она пальцем манит меня к себе.
И я иду. Мне вспоминается вчерашний вечер, когда я сказала журналисту, что проиграла, что победа у Майи, и догадываюсь, что ее приезд связан с этими словами. За ее спиной я вижу золотистый джип, а сама она одета в красивое белое платье — нежное, мягкое и сильно контрастирующее с ее выражением лица.
— Майя, прекрати всё это и уезжай, — сердито выговаривает ей Макс, но она его не слышит, потому что разглядывает меня.
Знает ли она все футболки Макса? Возможно. На мне как раз одна из них — с мультяшным роботом из Футурамы. К счастью, шорты на мне мои, иначе, наверное, Майя бы совсем взорвалась.
— Не умеешь проигрывать, да, Лиля? — едко изрекает она. — Цепляешься за чужую соломинку? Уже и ребёнка своего сюда притащила или пока выжидаешь?
— Майя, ты переходишь границы, — строго говорит ей Стас, но она даже бровью не ведёт в его сторону.
Ее глаза испепеляют меня на месте, и я призываю всю свою стойкость на подмогу, чтобы не опуститься до ее уровня оскорблений.
— Зачем ты приехала?
— Я приехала за своим мужем, милочка. За своим му-жем, — последнее слово она говорит по слогам, словно не верит, что я смогу понять.
Макс не даёт мне ответить, хотя у меня уже на языке вертится колкость.
— Мы с тобой не поженились, — отрезает он. — Помнишь, ты мне отказала? Я помню.
Я бросаю удивленный взгляд на Макса. Сколько же всего он вытерпел от неё!
— Но я согласилась жить с тобой, — замечает Майя с фальшивой улыбкой. — Мы стали гражданскими мужем и женой. Формальности и лишние траты нам совершенно ни к чему.
Стас тяжело вздыхает и тихо говорит:
— Ты позоришь сама себя.
— Это мы с вами обсудим за ближайшим семейным ужином, ладно? — Майя улыбается ещё шире и ещё фальшивее и тянет руку к Максу. — Ну же, поедем отсюда. Я соскучилась.
В ее голосе проскакивают капризные нотки, повелительные интонации и даже немного игривого тона. Но Макс не ведётся на эту игру. Он смотрит на неё задумчиво, как будто пытается пробраться в самую душу. Его молчание затягивается, и Майя расценивает это как победу.
— Он — мой, — она смотрит на меня с превосходством, а я на неё — с жалостью.
Я уверена в Максе — после его поступков, после его слов по-другому и быть не может. Но он все ещё молчит, и я перевожу на него вопросительный взгляд.
— Просто пытаюсь понять, как я мог быть таким слепцом, — бормочет Макс и продолжает разглядывать свою бывшую.
Я не знаю, какой он видит ее сегодня, не знаю, какой он видел ее раньше. Но я радуюсь, что его взгляд на неё изменился.
— Уезжай, — говорит наконец он Майе. — И забудь сюда дорогу. Если хочешь — встретимся в суде. Но я бы предпочёл закрыть дело без огласки.
Макс обнимает меня за плечи и утягивает за собой к дому. В его объятиях тепло, рядом с ним уютно.
За спиной я слышу разъярённые возгласы:
— Как ты можешь?! Ты мне клялся в вечной любви! Предатель!
Хлопает дверь золотистого джипа, мотор ревет и уносит свою пассажирку прочь.
Стас закрывает чуть скрипучие ворота и идёт за нами в дом.
— Слава Богу! — всплескивает руками Таня на кухне при виде нас.
Она не поясняет, что именно ее так радует, но она спешно обнимает нас с Максом вместе.
— Это была Майя? — кубарем по лестнице скатывается Тимур. — Я немножко видел из окна чердака.
— Да, — коротко кивает Макс.
— Мне она не нравится, — замечает мой сын, и я думаю, что не так уж плохо он разбирается в людях.
— Мне тоже, — улыбается сыну мой мужчина и крепче сжимает меня в объятиях.
— Давайте кушать? — предлагает Таня, и все с ней соглашаются.
Стол накрываем на улице — под навесом воздух свежий и приятный. Стас выносит кувшины с квасом, а Макс — салатницу, полную салата для окрошки. Тимур скачет вокруг со стаканом сметаны, а мы с Таней несём тарелки и ложки.
Родители Макса садятся с одной стороны, а мы — с другой. Разговор, сначала неловкий из-за приезда Майи, но постепенно становится веселее и непринужденнее. Мы обсуждаем разные глупости, смеёмся шуткам друг друга и передаём стакан сметаны по кругу.
Я чувствую такую легкость и беззаботность, такую всепоглощающую искренность в это мгновение, что хочу остановить свою жизнь — прямо здесь, за столом, с окрошкой в тарелке — хочу нажать на паузу, хочу замереть и существовать здесь всегда.
Я впитываю в себя смех Тимура, тёплый голос Тани, руку Стаса, когда он поправляет ей волосы, впитываю летний зной, жужжание пчёл над яркими цветами неподалёку, немного соленый ветер с моря, запах летней зелени. Но особенно полно я впитываю Макса — его мимолетные добрые взгляды, случайные прикосновения рук, наши колени, опирающиеся друг на друга под столом, и его улыбку — мужскую, широкую, открытую. Настоящую.
Я напитываюсь всем этим ворохом мелочей жизни — напиваюсь моментом жадно, как путник в пустыне — и чувствую бесконечную благодарность за этих людей рядом, за их смех и за их любовь.
Глава 30
На следующий день я еду в такси. Таня и Стас уговорили меня привезти немного наших с Тимом вещей к ним, а не уезжать от них. Макс заговорщицки улыбался и делал вид, словно он тут не при чем. Он по-прежнему был в поисках новой квартиры, но подходил к делу с меньшим энтузиазмом, и мне казалось, что ему тоже вполне комфортно снова жить с родителями.
Я поехала за вещами одна. Тимур был увлечён вскапыванием клумбы со Стасом, а Макс с самого утра уехал по своим делам в город.
В машине такси пахнет на удивление нормально, и я задумчиво смотрю на пролетающий за окнами город, когда таксист вдруг радостно хлопает себя по лбу.
— Точно! Вспомнил!
Я перевожу на него удивленный взгляд, и мы встречаемся глазами в зеркале заднего вида.
— Вспомнил, где вас видел, — воодушевленно поясняет он. — Вы же та самая писательница, да? Не та, которая с детскими книжками, а та, которая крадет чужих мужей, — он произносит это с таким одобрением в голосе, словно кража кого бы то ни было — очень похвальное дело. — Эх, вот меня бы вы тоже украли, а?