Я сжимаю зубы и обещаю самой себе не забывать о сестре. Я должна быть рядом, если вдруг…
Мысли мои перескакивают на фразу Киры. Она сказала, что Антон ей всё рассказал? Зачем он это сделал? Хотел подставить меня таким странным образом? Или хотел быть с ней честным? И если так, то, возможно, его планы на Киру настоящие?
В сердце разгорается искра надежды. Конечно, я писатель, я ещё и не такое могу выдумать, но, может быть, всё-таки есть хоть малейший шанс, что Антон и впрямь серьёзен в отношении девушки? Это многое усложнит, но при этом…
Я скрещиваю пальцы, не отрывая рук от руля.
Мой телефон звонит, и на экране мои любимые цифры. Мне так нравится знать наизусть номер Макса, что я так и не добавила его в список контактов.
— Макс, ты вовремя, я должна тебе рассказать о…
— Ты зовёшь его просто Максом? — слышу звонкий голос Майи и перестаю дышать. — Поверь, милочка, это скучно. Впрочем, неважно. Приезжай в своё издательство. И поскорее.
— Что? — оторопело спрашиваю я. — Где Макс?
Но она бросает трубку.
Я буквально силой заставляю себя сконцентрироваться на дороге. Нахожу ближайший разворот и одновременно звоню на телефон Макса, но гудки идут и через минуту сбрасываются автоматически. Я звоню, наверное, раз десять подряд прежде, чем оставляю эти бесплодные попытки.
До издательства ехать минут двадцать, и я извожу себя вопросами, на которые не могу ответить. Как телефон Макса оказался у Майи? Почему она позвала меня в издательство? Почему, вообще, именно она, а не, скажем, Тамара?
Ответов нет, но зато в голову приходит идея, и я набираю Тому.
— Не могу говорить, Лиль, — раздается громкий шёпот моего литературного агента. — Перезвоню тебе.
И снова короткие гудки.
Я проезжаю Т-образный перекрёсток у ледового дворца и звоню главреду. Он не берет трубку. Что за чертовщина происходит у них?
В телефоне есть ещё номер ресепшна, и я набираю его.
— Издательство «РомПаблишинг», меня зовут Полина, чем могу помочь?
Я вздыхаю с облегчением. Хоть кто-то ещё отвечает на мои звонки.
— Полина, добрый день, — я стараюсь унять свой голос и говорить не слишком быстро. — Я — Лилия Страстная, ваш автор. Не могу дозвониться до главного редактора. Вы не могли бы соединить меня с его секретарем?
— Добрый день, Лилия. Минуту.
В трубке раздаётся отрывок какой-то мелодии, которая должна успокаивать, но меня она нервирует ещё больше.
Я проезжаю городскую центральную библиотеку, когда слышу наконец жеманное:
— Алло? Приемная Доромирова, я вас слушаю.
— Кристина Игоревна? Это Лилия Страстная, автор. Я никак не могу дозвониться до вашего шефа. С ним…
— Ой, Лилия, — перебивает меня она. — Тут такое творится! Вы не представляете.
Вот уж точно.
— Какое — такое? — настороженно уточняю я.
— Все с утра стоят на ушах, носятся туда-сюда, как будто завтра в печать номер журнала отдаём… Ах да, вы, наверное, с журналами не работали?
— Нет.
— Напрасно. Ну, так, значит, все носятся, а начальника полдня на месте не было, и я просто уже падала от усталости. Один звонок туда переведи, другой — сюда, — секретарь тяжело вздыхает и продолжает. — А с час назад приехали телевизионщики и оккупировали зал для презентаций. Шеф там, куча народу там, а меня заставили тут сидеть.
Кристина заканчивает свой монолог недовольным голосом, а я всё сильнее хмурюсь. Конечно, возможно, что Майя, Макс и журналисты в издательстве никак не связаны друг с другом, но что-то мне подсказывает, что это всё — части целого. Я крепче цепляюсь за руль и наконец приезжаю на место.
Перед высоким зданием издательства стоит несколько фургонов с названиями телевизионных каналов на них. Их водители прохаживаются рядом и что-то обсуждают, глядя по сторонам. Я выискиваю свободное место и паркую машину.
Пару минут я сижу, не двигаясь. Мысли мечутся и скачут в моей голове. Ладони предательски потеют, и я закрываю глаза. Вдох — выдох. Вдох — выдох.
Нужно просто зайти внутрь и найти там Макса. Или Майю. Я морщусь от этого «или», но других вариантов у меня нет.
Я выбираюсь на тёплый воздух, подхватываю сумку и шагаю ко входу. Уверенно, спокойно.
Сейчас я выясню, что ничего страшного не случилось, и мы вместе с Максом поедем домой.
Точно так и будет.
Глава 32
Я захожу в прохладный холл издательства и сразу иду к лифтам. Зал для презентаций на пятом этаже, и меня начинает слегка потряхивать от волнения. Что там происходит? Где Макс? Что задумала Майя?
Меня окликает девушка с ресепшн.
— Лилия? Проходите в конференц-зал, вас уже ждут.
Я механически киваю, а спустя секунду притормаживаю.
— А кто меня там ждёт?
Девушка сверяется с записью на листке и отвечает:
— Майя Стил.
Так вот каков полный творческий псевдоним у бывшей Макса. Я испытываю легкую зависть — она подошла к вопросу вымышленного имени серьезнее, чем я. Никаких страстных страстей…
Лифт везёт меня на пятый этаж и тренькает, сообщая о прибытии. В коридоре я вижу несколько толстых проводов, брошенных на пол. Они тянутся от щитка к двери в зал для презентаций. Около той же двери лежат несколько пластиковых чемоданов — возможно, из-под телевизионной аппаратуры? Если так, то они что, оборудовали в зале целую студию?
Я ускоряю шаг. Подошвы балеток негромко стучат по полу, и мое сердце им вторит. За прикрытой дверью я слышу чей-то голос и, подойдя ближе, узнаю голос главного редактора.
— Но нет, их отношения не выдержали эту проверку, — слышу я и открываю дверь. — Лилия покорила Макса, и он бросил Майю.
Моё дыхание сбивается от этих слов, и я лихорадочно обвожу взглядом помещение, чтобы скорее всё понять. В центре — ярко освещённый круглый стол, за которым я вижу главреда, двух незнакомых мне мужчин, Макса с еле сдерживаемой яростью на лице, и Майю с выражением обиженного ребёнка. У каждого на груди микрофон в петлице. Вокруг них в относительной тени стоят камеры и чуть зудящие осветительные приборы.
Я тоже стою в тени, мое появление остаётся почти никем незамеченным — только какая-то женщина тихо шикнула на меня, когда я скрипнула дверью.
— Она покорила его своими текстами или собою? — спрашивает журналист у главреда, и тот пожимает плечами.
— Спросите лучше у самого Макса, — советует он с улыбкой.
Журналист поворачивается к моему мужчине и делает вид, что не замечает эмоций писателя.
— Что скажете, Макс? Что вас очаровало в Лилии?
Меня задевает его тон, оскорбляет его вопрос, и я чувствую зарождающееся пламя гнева у себя внутри. Кто дал ему право обсуждать мою личную жизнь? И почему, почему Макс сидит с ним за одним столом?!
— Всё, — выдавливает из себя писатель не своим голосом.
Меня его ответ ни капли не трогает, вместо этого я вижу его титаническую борьбу с самим собой. Ему не нравится всё это, не нравится сидеть здесь и отвечать на вопросы, но он всё же сидит и отвечает, и я пытаюсь понять, что им движет.
— Я уверен, нашим зрителям хочется больше подробностей, Макс, — журналист подмигивает камерам, в то время как мужчина расчленяет его своим взглядом. — Ведь с Майей вы прошли через многое, и ваш союз всегда был предметом для подражания для всех творческих людей.
Макс сжимает челюсть так сильно, словно борется с тошнотой, и в какой-то момент мне хочется, чтобы его и впрямь стошнило. Желательно, прямо на журналиста.
Макс упрямо молчит, но ловит многозначительный взгляд главного редактора и выдаёт: