– Э-э, – от такого напора я растерялась.
Между тем, чужая виверна опустилась, и всадник стремительно соскочил на землю. Мне бы его прыть. Несколькими большими шагами он приблизился ко мне и навис, точно острие гильотины. Я нечасто чувствую себя карликом, но тут… Я с трудом доставала человеку до груди.
Он был одет в зелёно-коричневый, под цвет чешуе виверны, комбинезон. Предплечья защищали подобия средневековых наручей. Верхнюю часть туловища прикрывал застёгнутый наглухо жилет. На голову был надет шлем, чем-то напоминающий мотоциклетный. Только визор очень уж прозрачный. Никаких изъянов!
– Теперь вижу, – голос, слегка деформированный шлемом, оказался сильным. Такой может принадлежать или певцу или армейскому командиру – Дай сюда.
Я не сразу поняла, чего он от меня хочет. Всадник, не обратив внимания на мой ступор, выхватил верёвку из моих рук.
– Как ты умудрилась порвать уздечку?
Зелёная виверна недовольно заворчала, глядя на присевшего поодаль серого ящера. «Моя» виверна предостерегающе зашипела, подняв голову.
Всадник дёрнул плечом, тут же ворчание прекратилось. Серый ящер также замолчал.
Сняв шлем, незнакомец изучил верёвку. Интересно, почему он назвал её «уздечкой»? На мой взгляд, верёвка как верёвка. Ну, правда, с кучей непонятных петель.
– Где ещё петля и боковой шнур?
Я пожала плечами. Хотя смутно догадывалась, что и петля, и шнур остались под валуном в земле. Мне подумалось, лучше молчать и радоваться хоть какому-то обществу.
– Ладно, сейчас починим. Пошли. Только питомцу своему прикажи не буянить.
Он хмыкнул и вернул мне уздечку, направившись к ближайшим деревьям. Как что бы то ни было приказывать виверне, я не знала. Поэтому просто погрозила пальцем обоим ящерам.
Догнала я всадника уже возле самых деревьев.
– Разве не ты первый напал на отдыхающую виверну?
– Виверну? – не оборачиваясь, переспросил человек. – Как старомодно. Предпочитаю называть их линормами. И да, я напал первым.
Тут он обернулся. Тёмные глаза сощурились, прожигая меня насквозь.
– То, что ты молода и неопытна, не даёт тебе права бросать линорма даже на минуту, даже на необитаемом острове! Куда смотрит твой мастер?!
Я выдержала взгляд.
– Это не оправдывает такой жестокости. Она на тебя не нападала! – вступилась я за зверюгу. – Это то же самое, что перебить всех людей, чтобы не было киллеров!
– Упреждающее поведение. Тебе такое понятие знакомо?
– А я думаю, это необоснованная жестокость! И у тебя нет ни капли доброты!
Всадник усмехнулся.
– На твоё счастье, есть. Иначе пришлось бы тебе самой чинить уздечку.
Уязвлено я пробормотала.
– Спасибо за помощь.
– Пока не за что. – Он отвернулся, сосредоточенно выискивая что-то в ветвях ближайшего дерева. – Сколько у тебя часов налёта?
– А?
– Немногие долетают к архипелагу. А ты ведь именно сюда направлялась, – он снова посмотрел на меня, на этот раз с сочувствием, – побоялась возвращаться к мастеру с порванной уздечкой и решила наведаться сюда?
– Угу, – кивнула я.
К какому мастеру? Куда возвращаться? Почему должна боятся? Я решила не задавать такие вопросы.
– Так сколько уже летаешь? Хочу знать, у кого появляются одновременно бредовые мысли и возможность их осуществить?
– Ты тоже долетел. Твой… линорм сзади. – Напомнила я, чем жутко рассмешила своего спутника.
– Сравнила! Мой линорм и старше, и сильнее твоего. Да и я в небе больше 7 000 часов.
– Это не объясняет, почему ты здесь.
Он хитро взглянул на меня.
– Понял. Я не задаю лишних вопросов. Ты тоже. Идёт?
– Вполне.
Как я поняла, на этом острове находиться не то, чтобы незаконно, но не приветствуется. Видя, что словоохотливость моего незваного помощника поубавилась, я тоже не загорелась желанием общаться.
Перед нами высились странные деревья. Их кора была гладкой. Длинные узкие листья сплетались в обширные кроны, соединяя растения между собой. У их корней почти не было кустарника. Только редкий ковёр тёмной травы. В листве периодически велось копошение – так с ветки на ветку перелетали или перепрыгивали небольшие птички, похожие на попугаев.
Всадник осмотрел одно дерево, перешёл к другому, третьему. Я следовала тенью.
– Думаю, подойдёт.
Мы остановились у абсолютно гладкого ствола, от которого на высоте человеческого роста отделялись первые ветви.
– Держи, – всадник протянул мне свой шлем, забрал уздечку, повязал её вокруг пояса, чтобы не потерять.
Он отошёл чуть назад, разбежался и взобрался по стволу до первой ветки. Там ухватился за следующую, потом ещё за одну. Через полминуты человек затерялся в листве.
– Нашёл, – донеслось сверху. – Скоро спущусь.
Пока незнакомец, который не то, что не представился, даже подшлемник не снял, был наверху, я прислонилась к гладкому стволу. Всё происходящее уже давно перестало походить на сон или обычный ВТО. Уж конечно голоса Вёрса я не слышала. Может, я совсем умерла? Оставила тело на земле, а сознание моё носится по разным выдуманным мирам?
Я взглянула на доверенный шлем. Мои грязные пальцы оставили на его чёрной поверхности несколько отпечатков. Рукавом куртки я постаралась оттереть грязь, отчего стало ещё хуже. Только сейчас я обратила внимание, что рукава моей одежды всё ещё влажные. И в ботинках до сих пор прохладно. Одежда и обувь не успели высохнуть после купания в горном озере.
Моё тело, вроде бы, вполне материально. Присутствуют тактильные ощущения. Вкусовые – я облизнула чуть солоноватые губы – тоже. Но как такое может быть? Как мой разум всё это воспроизводит, я не понимала. Ведь всё это происходит лишь в мыслях… Мистика, одним словом.
Всё же интересно, могу ли я заболеть без тела? Некоторые утверждают, что все болезни от разума… Не хотелось бы подхватить простуду или что посерьёзнее. Неизвестно, сколько ещё мне тут быть.
Сняв куртку, перекинув её через ближайшую ветку, я стала оттирать шлем. Только на первый взгляд он походил на мотоциклетный. Весил не больше полкило. Да и материал мне был неизвестен. Особенно тот, из которого сделан визор – прозрачный, как стекло, лёгкий, как пластик, тонкий, как лист бумаги. Что бы это могло быть?
В конце концов, я оттёрла грязь. Сверху – ни звука.
– Эй! Ты там живой? – я крикнула, задрав голову.
Ответ пришёл лишь через минуту, когда я уже начала волноваться и прикидывать, как залезть по гладкому стволу.
– Живой.
Вскоре зашелестели продолговатые листья, и мужчина спрыгнул с последней ветки. Он оценивающе глянул на меня.
– Это твоё, – мне протянули странную свежесплетённую из ниток коры конструкцию, состоящую из ремешков и петелек.
Видя моё недоумение, он вздохнул.
– Сама оденешь?
Понимая, что не сделаю этого, даже если очень-очень-очень захочу, я покачала головой.
– Знать бы имя твоего мастера, – пробурчал мой собеседник. – Колесовать таких за неумение давать основы ученикам.
В душе я порадовалась, что нет у меня никакого мастера, которого пришлось бы колесовать. Кстати, а почему так жестоко?
– Ну, пойдём. Будем заполнять пробелы в твоём образовании.
Как и в первый раз, он не удосужился меня подождать. Едва не забыв куртку, я побежала за ним. Как может человек ходить так быстро без проблем с дыханием? Или он, как и я, мёртв??? Это осталось тайной.
Судя по внутреннему ощущению, день клонился к вечеру. Тени от деревьев и камней стали длиннее.
Сколько же времени я провела на этом острове? Сколько времени мой новоявленный инструктор просидел в ветвях?
Когда мы приблизились к вивернам, те синхронно уставились на нас. Зелёный яшер проворчал нечто недовольное, серый зашипел.
– Утихомирь своего линорма, – бросил мужчина.
Он взял у меня шлем, одел его. Поудобнее перехватил уздечку.
– Ему больно не будет? – не утерпела я.