– Волнуется, – с приятной теплотой я вспомнила серебристую морду Смелой. – Я попробую её успокоить. Как только наберусь сил.
– Вот и решили, – подвёл итог Грегор. – Мы с братом остаёмся здесь. Крисп приглядит пока что за линормами: своим и Рокси. Татьяна займётся обучением. Рокси продолжит выздоравливать. Итак, каждый будет занят своим делом.
– И приглядывайте друг за другом. Вы нужны друг другу гораздо больше, чем полагаете. А теперь, – Вёрс указал на дверь, – попрошу лишних удалиться.
Грег покинул комнату. Таня, досадно кашлянув, последовала его примеру, закрыв за собой дверь.
Как только Вёрс сел на край кровати, я обняла его руку. Небесный ангел стал мне родным за всё это время. Я воспринимала его как доброго дядюшку. Кирана же для меня была подобием сестры. Грубо говоря, семья моя выросла.
– Вы надолго уйдёте? – извернуться под нужным углом так, чтобы и руку ангела не отпустить, и самой не пищать от боли, было тяжеловато. Но я справилась.
– Не знаю. Не-люди вышли на тропу войны.
– Один лишь Борге.. Как там его!
Постоянно забываю имя этого типчика.
– И его пока хватит. Если вовремя не остановить это чудовище, за ним последуют остальные.
– Прости, – я носом уткнулась в его ладонь. – Это из-за меня. Я должна была думать, прежде чем делать.
Второй рукой ангел погладил меня по голове:
– Хорошо, что ты это понимаешь. Значит, в следующий раз так не поступишь. Чем не утешение?
Тяжело вздохнув, я всё же сказала то, о чем так долго думала.
– Если бы не мои поспешные действия, мы могли бы переубедить Диму. Сделать так, чтобы он сейчас был с нами, с Таней. А я разрушила всё. Я не ангел. Я – демон. А тут ещё, – я снова вздохнула. – Поговорив с Грегом, я поняла, что Димка не такой уж плохой. И это я толкнула его на всю эту месть. Если б я действовала осторожнее, Дима не пошёл бы к Марку, не заключил с ним договор… Везде виновата я. Только я…
– Нет, – тихо ответил Вёрс, продолжая гладить меня по макушке. – Ты только подтолкнула события, раскрыла сущность Димы, возможно, даже для него самого.
– Хочешь сказать, он с самого начала был мстительным и гнилым внутри?
– Нет, – снова повторил Вёрс. – Никто не рождается злым. Такими нас делает жизнь. Дима сам выбирал, как ему поступить. В его печальной судьбе есть и твоя вина, но только косвенная. Он сам принимал решения. Он сам решил мстить.
– Если бы я действовала иначе…
– К чему себя корить за то, что сделано? – ангел мягко улыбнулся мне. Свет его изумрудной силы окутал меня мягким покрывалом. – Ты уяснила свои ошибки. Впредь ты их не допустишь. А теперь, – он наклонился, поцеловав меня в лоб, – поспи. Тебе надо восстанавливаться. Это всё, что ты можешь и должна сейчас делать.
2
В холодильнике было шаром покати. За несколько дней наша не совсем дружная компания подчистую выела запасы съестного в доме. Таня говорила, что как у оборотня, у неё быстрый обмен веществ, поэтому она должна часто питаться. Грегор редко появлялся на кухне, а вот его брат был замечен мною несколько раз, спешно покидающим оное помещение с непрозрачными пакетами. Что касается моей роли, я от неё не отказывалась. Каюсь, как только дела мои пошли на поправку, аппетит прорезался, точно в той же Тане. Она даже пошутила, что я тоже оборотень. Голодная львица, не иначе.
Закрыв холодильник, я опустилась на стул. Надо что-то придумать. Таня ушла на прогулку. Братья-англичане не появлялись дома с самого утра. Как собрались на рассвете, так и всё. Что же делать? Позвонить кому-нибудь из них на мобильник?
Таньку трогать не хотелось. Пусть немного развеется. Номер Грега мне не известен, а в существовании телефона у его братца я вообще сомневалась.
Оставался единственный выход.
Собравшись примерно через час, я впервые за несколько недель покинула дом Вёрса. За щёки тут же начал подщипывать несильный морозец. Под ногами похрустывал предвесенний снег. День выдался просто замечательный!
Солнце ярко светит. Небо синее-синее, ещё холодное, но уже почти весеннее. На большом кусте жасмина чирикает синица. Благодать, а не погода!
Не забывая про осторожность, я медленно направилась в сторону магазина. Зарубцевавшаяся рана уже болела не так нестерпимо, как вначале. Правда, слабость по-прежнему ощущалась в руках и ногах, но решив, что, сидя дома, так никогда не поправлюсь, я медленно, но верно пошла по улице.
– Куда это ты?! – услышала я возмущённый до предела голос. – Разве Грег позволил тебе выходить?!
Обернувшись, я увидела в пяти метрах от себя Криспа. Он рассержено глядел на меня, скрестив руки на груди.
– А, это всего лишь ты, – грозный вид Фроста младшего на меня не произвёл должного впечатления. Я пошла дальше.
– Что значит «всего лишь я»?! – Крисп быстро догнал меня, но напоровшись на угрюмый взгляд, руки, якобы поддержать меня, протягивать не стал. Молодец. – Куда идёшь?
– В доме закончились продукты. Питаться святым духом ни я, ни Таня не умеем.
– Могла бы нам сказать.
– А вам, товарищ вор, я могла бы сказать многое!
– Ты – коммунистка? – удивился Крисп.
– Что? – не поняла я.
– Товарищ…
– Извини, – хмыкнула я, – господин вор. Так тебе привычнее?
– Почему ты злишься? – сменил тему Крисп. – Я заметил, что ты постоянно меня подкалываешь.
И это правда. Все наши разговоры в последние дни сводились к паре-другой реплик взаимного подшпиливания. Причина проста. Мне надоело постоянное хмыканье этого субъекта у меня за спиной. Крисп в долгу не оставался и отвечал мне той же монетой. В смысле, также подтрунивал. Сейчас заданный им в лоб вопрос даже поставил меня в тупик. Правда, ненадолго.
– А ты чаще с кухни утаскивай продукты, да хихикай надо мной больше, не только подкалывать стану.
– Обижаешься? – невинно спросил англичанин.
– Больно надо. – Фыркнула я.
– Обижаешься, – кивнул он. – Извини. Я не со зла. Хочешь, объясню, для чего мне столько еды?
Я вопросительно посмотрела на него. Опять пытается поддеть? Вроде нет. Хм, необычная для нас с ним беседа. Почти добрая и человеческая.
– И для чего же?
– Подкармливаю линормов.
– Ах, точно! – вспомнила я. – Грегор ведь говорил, что у тебя тоже есть виверна.
Крисп снова хихикнул. Я не выдержала и, повинуясь внезапному порыву, локтем ткнула его, куда достала. Его пуховик смягчил мой удар, а я поскользнулась на подмороженной плитке тротуара. Упасть не упала, но навредила лишь себе. Снова заныла рана.
Поморщившись, я отвернулась и, молча, потопала дальше.
– Что ты постоянно злишься? – Крисп и не думал отставать.
– А что ты постоянно надо мной смеёшься?! Я тебе клоун?! – возмутилась я.
На что он снова хихикнул. Я же разозлилась в конец и приняла решение не обращать на него внимания. Хочет идти рядом – пусть. Мешать не стану.
– Не злись, – примирительно заговорил Крисп, когда мы вошли в магазин.
Не глядя на него, я тут же пошла в овощные ряды.
– Рокси, ты меня не так поняла. Я ведь не над тобой смеюсь!
Если я решила, то всё. Не разговариваю – значит, нет.
Хм, чего бы такого взять, чтобы на всех наготовить и не слишком трудиться при этом?
Кажется, я поторопилась со своими выводами о собственном здоровье. Как только в корзинку легла очередная покупка, рана дала о себе знать. В глазах помутилось и потемнело разом. Эх! Надо было брать тележку…
– Рокси!
Упасть мне не дали. В следующую секунду мир снова предстал пред мои очи. Крисп поддерживал меня за локоть, с тревогой вглядываясь в глаза.
– Убери руки, – посоветовала я чуть дрожащим от слабости голосом. Надеюсь, это прозвучало не слишком жалко?