Моё запястье сжали. От неожиданности, я потеряла нить мрачных рассуждений и уставилась на горячую чужую руку. Она принадлежала Криспу. Англичанин поднял сапфирово-синие серьёзные глаза.
– Этого не произойдет. – Тихо, проговаривая каждое слово, вымолвил Крисп. – Верь.
Я кивнула, а он убрал руку. Мне почему-то захотелось, чтобы он вернул её обратно. Но, испугавшись, сама не знаю чего, я только натянула рукава пижамы до самых пальцев.
Ангелы ушли на рассвете, пообещав, что явятся к нам по первому зову. Наша троица, так объединённая сегодняшней ночью, перекочевала в просторную комнату на первом этаже с бежевым мягким ковролином, телевизором и удобным диваном. На этом самом диване под монотонный бубнёж телеведущей мы и уснули. Втроём. Мы с Таней по бокам, Криспиан, приобняв обеих, по центру.
3
Время перевалило за полдень, когда мы с Криспом вышли в подмёрзлое, обдуваемое всеми ветрами поле. Даже не поле, пустырь! На несколько километров людей не найдёшь. Яркое, но всё ещё холодное солнце, светило с чистых прозрачных небес. Смотреть вверх было больно. А посмотреть было на что.
Синюю глубину неба заволокла дымка, перешедшая в рябь. Сродни ряби на воде, когда появляется слабый ветерок. Из этой почти иллюзорной картины, как по невиданному волшебству, вылетели две виверны: тёмно-зелёная и серебристая. Они пронеслись над нами, сделали круг и, обдав нас ветром от работы огромных крыльев, опустились на землю.
– Смелая! – я всё ещё чувствовала жуткую слабость. Поэтому навстречу ко мне кинулась серебристая виверна, а не я к ней. Распластавшись по её морде, я чмокнула её между глаз. На самом деле мне хотелось обнять её, но размеры зверя не позволяли.
Виверна заурчала. Хоть и звучало это страшно, так Смелая проявляла свою радость и удовольствие от встречи со мной. «Я тоже соскучилась», примерно так можно было перевести её поведение.
После десяти минут взаимных сюсюканий, я, наконец, обернулась. На нас со Смелой с одинаковым видом взирали двое. И не важно, что один из них был человеком, а другой – линормом. У первого на лице читалась детская заинтересованность. Она же проступала во всей мимике тёмно-зелёной морды большого линорма.
– Что не так? – по-прежнему обнимая Смелую, правда уже за шею, осведомилась я. – Опять смеяться станешь?
От ответа его жизнь, конечно, не зависела. Однако ж пусть только попробует сказать что-то не так. Теперь я не одна. Рядом всё ещё чуть поуркивает виверна. Вместе мы как-нибудь найдём управу на наглеца.
– Нет-нет, – Крисп всё же расплылся в улыбке. Мой суровый взгляд, похоже, его ни капли не испугал. – Знаешь, – доверительно произнёс англичанин, – я впервые вижу ангела и линорма в одной паре.
– Я не ангел. Я бессмертная.
– Мне больше нравится ангел.
Я пожала плечами. В принципе, как не называй, суть остаётся сутью. Я вон тоже иногда Вёрса с Кираной «крылатыми» называю, хоть это отражает лишь малую каплю правды.
– А что, разве бессмертная и линорм – это такая большая редкость?
– Это огромная редкость. Линормы не любят ангелов.
– Почему?
– Ну… – Крисп ласково похлопал своего зверя по чешуйчатому боку. – Сложно сказать. Не любят и всё. Не доверяют. А тут, – он кивнул на Смелую, – совсем иная картина.
– Я так посмотрю, ты много знаешь о линормах.
– Ещё бы! – Не без гордости заявил Крисп. Кажется, я нашла его слабое место? Виверны? – Я очень многоо них знаю.
– Замечательно! Как зовут твоего?
Глаза Криспиана округлились. Он изумлённо посмотрел на меня. Готова поспорить, он еле сдержался от одного очень известного жеста у виска головы. По крайней мере, вид у него был тот ещё. Я поняла, что выдала глупость. Поэтому потупившись, отвернулась.
– Гектор, – услышала я сзади после недолгой паузы. – Его имя Гектор.
В тайне я обрадовалась, что надо мной не потешаются. Оглядев большого тёмно-изумрудного линорма я улыбнулась:
– Ему подходит. А почему он такой большой? Больше Смелой чуть ли не в два раза?
– Ты что, завидуешь? – лукаво прищурился Крисп.
– Ты сам сказал, что много о линормах знаешь! – возмутилась я. – Мне просто интересно!
Мне и в голову не пришло чему-то там завидовать. Моя Смелая – лучшая. Не потому, что она быстрая и красивая, а ещё храбрая и умная, а потому что – моя! Как чей-то друг может быть лучше твоего собственного?!
– Разные виды, – поспешил ответить Криспиан. – Гектор – степной линорм. То есть его племя предпочитает жить в степях, может, среди невысоких холмов. Твоя Смелая – горный линорм. Они меньше. Вёрткие, быстрые и… злые.. Пролезут в любую скальную щель в погоне за добычей.
– А-а, – понятливо закивала я. – Тогда и с окрасом понятно. Хм, Крисп, а почему ты так удивился, когда я спросила его имя, – я указала глазами на его линорма.
– Это не принято у всадников. – Видя моё полнейшее непонимание, он снова чуть не засмеялся. Сдержался. – Всадники – те, кто летают на линормах.
– Я, по-твоему, совсем думать не умею? Сообразила уже, кто такие всадники. Не понимаю, почему из имени делается такая тайна.
– У тебя подруга – колдунья. Спроси её о тайне имени.
Крисп больше ничего не сказал, а отвернулся и лихо взобрался на спину Гектора.
Не пойму, я что, обидела его чем-то? Переглянувшись со Смелой, я решила об этом не думать.
Чтобы взобраться на виверну, мне пришлось изрядно постараться. Руки-ноги не слушались и не желали подтягивать моё тельце вверх. Поняв, ещё пара таких безрезультатных усилий, и волны боли от рубца на моей ране меня прикончат, я опустила руки. Напрасно. Помощь пришла, откуда не ждали. Ни я, ни Смелая.
Неожиданно под ногами я почувствовала не скользкую чешую Смелой, а что-то мягкое, но, вместе с тем прочное. Пара секунд и меня, словно на лифте, подбросили до спины Смелой. Привычно устроившись в основании шеи виверны, я просунула руки в петли уздечки. Ноги тут же нашли костяные выступы под плечами линорма. Только тогда я позволила себе отвлечься и посмотреть, что же мне помогло очутиться на месте. Гектор как раз убирал сгиб крыла от бока Смелой.
– Спасибо, – прошептала я, обращаясь скорее к изумрудному линорму, нежели к его всаднику.
Шлема, как у Криспа, у меня, естественно не оказалось. Пришлось использовать купленный по дороге мотоциклетный. Неудобно, конечно, зато ветер в глаза не бьёт. Чего не скажешь об остальном теле. Сидеть на гладкой чешуе линорма зимой довольно холодно. Раньше я как-то не замечала этого. А сейчас ощутила сполна.
Гектор издал странный звук. Как только я обратила на него внимание, Крисп бросил мне что-то. Инстинктивно я это поймала. Небольшой чёрный мешочек со шнуром. И что это такое? Зачем мне эта штука? Не успела я залезть внутрь, как Крисп жестами объяснил, чтобы я надела мешочек на шею. Благо под шлемом лица моего не видно. Вряд ли бы скепсис, отразившийся на нём, сыграл на руку нашей зарождающейся дружбе.
Всё же я повесила мешочек на груди. Из него выползла странная магическая алая змейка. За ней – вторая, третья. Они проникли под одежду, защекотав кожу тёплыми прикосновениями. Стало чуть теплее. Хм, а змейки-то огненные. Надо Тане сказать. Может, ей пригодится такая магия?
Ну, раз уж зимний холод мне теперь не страшен, пора размяться! То есть, размять крылья Смелой. Согласно фыркнув, виверна рывком поднялась в воздух.
Небо! Как же это прекрасно – быть в небе! Ощущать всем телом сильного линорма, и мчаться навстречу ветру. Шлем, кстати, неплохо от него защищал! Змейки по-прежнему не давали замёрзнуть. Мысленно разрешив Смелой вытворять любые кульбиты, я покрепче ухватилась за петли уздечки. Чтобы виверна не делала, она не даст мне упасть, соскользнуть с собственной спины. Смелая в этом плане очень ответственная.
Мы нырнули в небесную глубину, чуть тронутую рябью. Своего рода порог невидимости. Оглянувшись, я заметила, что Гектор с Криспом на спине тоже прошли сквозь небесную рябь. Я по-прежнему их видела, а вот с земли нас никто не заметит.