– Его здесь нет? – наполовину вопрос, наполовину утверждение.
Учительница отрицательно покачала головой.
– Я сдаюсь, – наконец, признал поражение мальчик.
– Вот ты и нашёл ответ!
– Какой?
– Чаще всего, мы все сдаёмся. Представь, что у каждого человека есть собственный маленький ключик, и чтобы распахнуть клетку, нужно воспользоваться всеми этими ключиками. Клетка – это символ всего плохого, что происходит на нашей планете. Но стоит начать с малого, и мир обязательно изменится к лучшему.
– Например, когда мы сделали в школе кормушки для птиц?
– Вот именно! Любое доброе дело – это ключик, позволяющий избавиться от очередного замка. И чем больше таких замков откроют люди, тем прекрасней станет окружающий нас мир.
Джорджу нравилось ходить по залам галереи с учительницей рисования. С ней было интересно размышлять обо всём на свете. Она знала столько всего, что мальчик готов был слушать её бесконечно.
И вдруг Джордж остолбенел. С картины на него смотрел тусклый человек.
* * *
"Шёпот безумия" – прочитал название мальчик. В качестве автора значился некий Роберт Таненбаум.
Мисс Наварро видела рисунок тусклого человека в альбоме Джорджа, но она никак не отреагировала на данное произведение искусства. Возможно, у мальчика получилось не так профессионально изобразить тёмную фигуру, как у мистера Таненбаума, но неужели учительница не заметила столь явного сходства?
– Мисс Наварро, – обратился к ней ученик.
– Да, Джордж?
– А вы знаете, кто такой Роберт Таненбаум?
– Кажется, я что-то читала о нём.
– Где? – поспешил осведомиться мальчик.
– Сейчас уже не припомню.
– А что вы думаете о его картине?
– Довольно мрачная палитра, – слегка склонив голову набок, посмотрела на "Шёпот безумия" мисс Наварро. – Фигура в центре олицетворяет сложное состояние изменённого сознания.
– Что это значит?
– Вероятнее всего, художник попытался погрузить зрителя в сумерки разума.
– Я не очень понимаю…
– Некоторые люди видят мир не таким, каким его привыкли видеть мы, поэтому их называют сумасшедшими.
– Значит, Роберт Таненбаум сумасшедший?
– Нет, он всего лишь хотел показать обычным людям, насколько трудно бывает тем, кто попал в пограничную зону, кто перестал отличать действительное от иллюзорного.
– А что, если художник и впрямь встречал… – мальчик чуть не выпалил "тусклого человека", но тут же исправился. – …такое существо.
– Ну, что ты! – улыбнулась мисс Наварро. – Это всего лишь образ, порождённый воображением мастера.
"Или мистеру Таненбауму кое-что известно о тусклом человеке", – подумал Джордж.
На всякий случай, он запомнил имя художника.
* * *
И вновь ему приснился мужчина в тёмной одежде. На этот раз он стоял возле школы, наблюдая за девочкой. Она вышла на парковку, вытащила из кармана мобильник и попыталась кому-то дозвониться. Наверное, родителям. Но безуспешно. Девочка убрала мобильник и подняла голову.
"Заметила!" – обрадовался Джордж. Вот только вместо того, чтобы вернуться в школу, она поспешила уйти.
– О, святая ночь, – тихо замурлыкал себе под нос хорошо знакомую песенку тёмный человек и направился следом.
Он держал дистанцию, но не выпускал школьницу из виду.
Сердце Джорджа больно сжалось, когда девочка прошмыгнула в узкий проулок.
"Только не туда!" – мысленно воскликнул мальчик, потому что вслух ему не удалось проронить ни слова.
Она попала в западню! Ей ни за что не выбраться оттуда!
– Так, так, так, куда же ты подевалась? – с азартом произнёс убийца, проходя мимо мусорных баков.
Как же Джорджу хотелось наброситься сзади на незнакомца, несмотря на неравенство сил! Вот только он по-прежнему оставался бесплотным наблюдателем, словно зритель перед экраном телевизора.
Мужчина в тёмной одежде нашёл приоткрытую дверь в подвальное помещение, спустился на три ступени и заглянул в плотную черноту. Девочка была там. Её выдавало частое дыхание после интенсивного бега.
"Как я могу остановить его? – взмолился к небесам мальчик. – Святой Иисус, как?!"
– О, святая ночь. Звёзды ярко светят… – пел убийца, продвигаясь вперёд по грязному коридору, чтобы вновь нарушить одну из важнейших церковных заповедей.
Вдруг по телу Джорджа пробежала дрожь:
– Он здесь… Он совсем рядом… Он смотрит на меня…
<p>
</p>
Семья Флетчер
<p>
</p>
– Папа, как ты? – склонился к отцу Роберт Флетчер.
– Жить буду, – попытка улыбнуться вышла не слишком убедительной, хотя пожилой человек на больничной койке и произнёс это с определённой долей оптимизма. – Ирэн любит наводить панику. Правда, милая?