Бедный Грегори, представляю, что творится сейчас в его Канцелярии.
— Хотите выпить? — предложила я.
— Утром? — с сомнением произнес Грегори.
— А у тебя есть? — встрепенулся Анхельм.
— Я в кофе немного рома накапаю. Так, просто немного расслабиться.
Всегда хранила в своей комнате заначку с алкоголем. За книжными стеллажами, для таких вот случаев. Сложно сказать, что я накапала в кофе "немного рома", скорее соотношение кофе и рома было 50/50, и выпита была не одна чашка. Если бы это я была злостной отравительницей, у меня сейчас был бы чудесный шанс попытаться устроить еще одну бучу во дворце, отравив Анхельма и Нортона.
— За дверью кто-то стоит, — произнес Анхельм, и Нортон тут же напрягся. Не думаю, чтобы он хотел, чтобы его увидели в моих комнатах, это навлекло бы слишком много подозрений на меня.
В дверь постучали, и послышался мелодичный женский голос:
— Агнесса? Можно войти?
— Это Мэй. Впусти ее. — Нортон снова расслабленно рухнул обратно в кресло.
Мэй зашла, и узрев в моей комнате леди Дезире и лорда Нортона, пьющих кофе, а также полупустую бутылку рома, стоящую на столе, скептично приподняла брови:
— Работаете?
Мэй не была осведомлена, что Дезире Фанфорт вовсе не была аристократкой средних лет, а магом смерти с подозрительным прошлым, но с некоторых пор знала, что та работает на Нортона. Так что пожалуй, можно было сказать, что здесь были все свои. Коротко доложившись Нортону о слухах, ходивших во дворце (одни фантастичнее других, но к сожалению, никак не могущие нам помочь), она спросила наконец то, что должна была спросить я, если бы не была в легком подпитии.
— Ну и что теперь? Что будет с алисканской делегацией и гармским некромагом?
— Все обвинения с них сняты и они отпущены. Дипломаты сейчас улаживают конфликт. Самое худшее, что может случиться, это что Астарт разорвет помолвку и уедет к себе на родину. Но никаких войн, слава Эфру.
— А некромаг? Как отреагировал он? — спросила я.
— Спокойно принял извинения и удалился в свои покои. Это лучше ты нам скажи, стоит ли ждать от него каких-либо неприятностей.
— Конечно стоит, — криво усмехнулась я. — Но не из-за этих событий. Полагаю, он предпочтет понаблюдать за всем со стороны, но сам никак реагировать не будет.
— Жаль, — задумчиво сказал Нортон. Я удивленно на него посмотрела, и он объяснился. — Я бы не отказался увидеть его реакцию. Почему бы тебе не зайти к нему и не извиниться за инцидент с арестом?
— Ну, я то в этом не виновата… Стоп! Вы хотите, чтобы я пошла в покои некромага и по дружески с ним обсудила покушение на императора?
— Ну, не так прямолинейно, дорогая, — улыбнулся Грегори. — Но у вас с ним было что-то вроде маленького приключения на двоих? Обычно это сближает людей. А судя по докладам моих людей, во время вашего свидания вы прониклись к друг другу симпатией.
Он издевался, или в самом деле думал, что ради пользы дела я запрыгну в койку гармцу?
— Во время нашего "свидания" Хаккен не раз давал мне понять, что знает, на кого я работаю, — ядовито сказал я. Не скажу, что я была удивлена, что шпики Грегори следили за нами, но все же это было не очень приятно.
— Ну, ничего страшного. Тем интереснее будет игра. И я не думаю, что легкая толика недоверия к тебе мешает ему чувствовать к тебе интерес и симпатию. Не обижайся, Агнесса, но глядя на тебя, в последнюю очередь подумаешь, что ты можешь быть опасной.
— Я боевой маг первой ступени, лорд Грегори, — высокомерно произнесла я. — Я опасна по определению.
— Твои боевые навыки тут не при чем. Просто ты обладаешь одним необычным то ли изъяном, то ли талантом — ты не умеешь видеть в других людях противников или врагов. И это чувствуется, и знаешь, очень располагает к себе.
— И ты не опасаешься, что в нужный момент я не смогу действовать оперативно и жестко? Что, к примеру, я не смогу убить Хаккена, если он станет действовать против нас? — тихо произнесла я. — Или ты полагаешь, что я буду лгать, изворачиваться, а в итоге может даже убивать, но все это с чувством искренней любви к людям?
— Парадокс, Агнесса, — так же тихо сказал Грегори. — Не умея ненавидеть, ты так же не умеешь жалеть.
И любить, хотел сказать он. Грегори только что намекнул, что я бесчувственная ледышка, и в какой то мере он был прав. Мне многие нравились, ко многим я чувствовала симпатию, иногда я даже влюблялась. Но я не умела привязываться.