— Постойте снаружи, — кинул он через плечо, и плотно прикрыл дверь. Несмотря на свой привычно нелепый образ, выглядел он очень серьезным, и даже угрожающим. Хотелось бы верить, что эта угроза относилась не ко мне.
— Привет, — я жизнерадостно улыбнулась, — по мою душу? А где Канцлер или хотя бы Гройчек?
— Нортон в соседней палате, наслаждается заслуженным отдыхом.
— Звучит зловеще. Что с ним?
— Пока отстранен от дел, по приказу самого Императора.
— Чудные дела творятся… послушай, будь другом, развяжи, а?
Анхельм ослабил кожаные ремни, и я наконец смогла сменит позу распластавшейся медузы на что-то более приличное. Меня переодели, поэтому вместо вечернего платья на мне была надета больничная сорочка, предназначенная явно на кого-то покрупнее меня, зато в ней моя скромность практически не пострадала.
— В мозгах копаться будешь? — деловито спросила я некромага, потирая затекшие запястья.
— Уже.
— Что "уже"? Насколько я понимаю, ментальная интроспекция возможна только если объект находится в сознании, а я была в отключке.
— Собственно говоря, когда мы нашли тебя в комнате Мэй, а прошло чуть менее суток, ты не была без сознания. Твой мозг сохранял свою активность, и ментальные процессы не прекращались, но ты не реагировала на внешние раздражители. При попытках ментального сканирования менталист, что тебя смотрел, смог лишь уловить что-то вроде белого шума, и несвязные обрывки информации. Скорее всего, у тебя покопались в мозгах. Если честно, мы очень испугались, что твое состояние необратимо, но маг объяснил нам, что произошла раскодировка сознания, уж не знаю что это такое, и что нормальное функционирование должно скоро возобновиться. Органического поражения головного мозга не было, зато анализ крови показал, что в организм попала большая доза химического вещества, обладающего психогенным характером, но какими механизмами он воздействует на сознание, нам пока не известно, как и неизвестно и то, какие побочные действия у него могут быть.
— За сутки эта зараза уже должна был выйти из организма, — заметила я.
— Поэтому я и развязал тебя, но предварительный осмотр все же требуется. Ты легко отделалась, Грегу пришлось гораздо хуже. Он вполне уже вменяем, но его отрава в отличие от той, что использовалась для тебя, имеет гораздо более неприятные последствия. Так что он теперь на больничном, как минимум на несколько дней, если не недель.
— Неужели они поставили боссом тебя?
— Нет, им стал Генри Траут.
— Это кто вообще такой?
— Мелкий такой, белобрысый, вечная тень Нортона.
— Припоминаю вроде…
— Так вот, так как на эту кабинетную крысу свалилось очень много обязанностей, удостовериться в твоей вменяемости и способности работать дальше, поручили мне.
— Стоп! Значит, меня не отстранили? — хорошее настроение, с которым я проснулась, улетучилось в миг.
Не смотрите на меня косо, считая предательницей и трусихой, но страсть к приключениям я изжила у себя давно. Эта игра, в которой я оказалась замешана — с межгосударственными интригами, высокосветными уловками и интересами сильных мира сего была интересна… До какого-то момента, но здесь же было место и для смертей, предательства, разочарований. Мнимое предательство Нортона, и настоящее предательство Мэй больно ударило по мне, я поняла, насколько я уязвима, и это мне совсем не понравилось.
Мне захотелось вернуться к своей прежней жизни, и я было уже понадеялась, что меня сочтут не благонадежной, и отстранят от дел, и я снова смогу вернуться к своим книгам, исследованиям и скучным подработкам, а не поеду в компании безумцев и идиотов в варварскую страну. Видимо Анхельм прочел у меня разочарование во взгляде:
— Мы бы не отправили тебя в Алискан, но тебя совершенно некем подменить, особенно в последний момент.
— Я думала, что Грегори более предусмотрителен — у него обычно всегда бывает запасной вариант.
— А он у него и был. Твоим дублером была Мэй.
— Ой…
— Вот именно, "ой", — мрачно проворчал некромаг. — Ну а теперь, красавица, сиди тихо и не дергайся, дай мне тебя осмотреть.
Анхельм не владел магией разума, но кто же знает все особенности некромагии? Во всяком случае, не я. Но то, что он делал, не было похоже ни на псионику, ни на целительство, ни на любую другую знакомую мне магию. Он положил мне ладони на виски, крепко обхватив затылок пальцами, и я почувствовала легкое покалывание и онемение, распространяющееся от его пальцев. Затем он начал задавать мне вопросы: некоторые вопросы были о том, что со мной случилось, о Мэй, о свадьбе Элоизы, о моем прошлом, а некоторые казалось и вовсе не имели смысла и смешили меня своей откровенной нелепостью. Но не думаю, что он хотел меня насмешить — он был как никогда серьезен, и от его магии меня бросало то в холод, то в жар. Его присутствие казалось очень приятным — удивительно родным и теплым. Как-будто я знала этого нелепого некромага всю жизнь, и могла ему доверить — всю себя…