Бес 5.
***
Океан бушевал вдалеке, волны накатывали одна за другой, густая пена пузырилась на песчаном берегу, по которому мерно прогуливались двое: старик с длинной седой бородой в серой мантии и мальчик в белоснежных шароварах и свободной рубахе, доходившей ему до колен.
-Море не спокойно, сэр, - произнес мальчик, опасливо косясь на горизонт.
Старик рассмеялся.
-Это людская жизнь. Ей положено быть такой, ибо в моих глазах штиль выглядит куда страшнее.
Ребенок недоумевая взглянул на наставника.
-Простите, но я вас не понимаю: шторм может потопить корабль, добраться до земли и уничтожить целые города.
-Да, чтобы на их место встали новые морские исполины, а старые лачуги заменили новые крепости, - улыбнулся старик и бросил задумчивый взгляд вперед. Они уже долго шли, медленно двигаясь вдоль берега и проходя через арки в отвесных скалах, что вставали у них на пути, - Шторм лишь отбирает сильнейших, способных создать что-то новое для мира. Это естественный ход. Даже песок под твоими ногами постоянно обновляется, мальчик мой. Он не тот, что был вчера или, когда мы только вышли на прогулку, - подмигнул Старец.
Мальчик посмотрел на свои босые ступни и проследил за следами, что тянулись позади их, некоторые из них уже стерло море. Он вернулся глазами к старику, который тоже замер и неотрывно глядел куда-то вдаль, но не на облака, вздымающиеся вдалеке, не на мириады расходящихся лучей молний, которые сопровождались раскатами грома. Нет, он смотрел на фигуру, закутанную в черный балахон, одиноко сидящую на камне. Мальчик тоже ее увидел. И узнал. Его взгляд резко погрустнел, и он медленно подошёл к Старцу.
-Извините, но я не понимаю зачем всё это?
Старик вздохнул.
-Она устала, мой мальчик, верой и правдой отслужив свои тысячелетия на благо этой планеты. Настал момент, когда мне стоит подумать и о ней. Эта раса бессмертных живет очень долго, от этого им сложнее, их бури куда коварнее, чем эти, - он махнул рукой на горизонт, где на сцене из моря и облаков разыгрывались целые баталии, но взгляд. Взгляд быд прикован к черному силуэту вдали, - Смотря на них, -хрипло продолжил старик, - смотря на них, тебе кажется, что море спокойно, но на глубине зёрна шторма пускают свои корни, пробуждая морских тварей, так и норовящих вырваться на поверхность. Ей нужно время, чтобы познакомиться с ними.
-Но бессмертие разве не предполагает вечность впереди, а вы говорите так будто Она может не успеть? – недоумевая, спросил мальчик.
-Ты правильно мыслишь, но тебе пока не хватает знаний, чтобы видеть то, что не объять глазом. Вот тебе маленький кирпичик для твоего фундамента, на котором скоро возвысится маяк: вечность предполагает конечность существования для каждого отдельно взятого, но также она устанавливает правило, что что-то существовать всегда должно. Поэтому сейчас Ей надо отпустить этот мир и свой долг перед ним. Но для начала я должен исполнить свои обязанности.
-И что же вам предстоит сделать?
-Сказать Смерти, что Она свободна и её пост займет не менее достойная. Ее временные часы отныне принадлежат только ей. Свобода от обязательств принесет ей много волнений, но Она с ними справится. Ведь имея предназначение жить просто, а вот стоит лишиться его…и все. Ты уже не знаешь для чего существуешь и как жить дальше. Учись, мальчик мой, еще не скоро, но однажды ты сделаешь тоже самое с ее преемницей.
Старец медленно пошел вперед к темному силуэту, а мальчик так и остался на месте, смотря как Вечность изгибается по спирали на его глазах.
Бес 6.
"После стольких лет?... Всегда…"
Гарри Поттер и Дары Смерти.
Каменный надгробия мрачные и одинокие угрюмо вырастали из земли. Фамильные склепы и усыпальницы, запертые металлическими решетками на массивные замки, хранили молчание этой тихой осенней ночью в тусклом свете одинокой луны на беззвездном небе. Только ветер нежно играл в опадающей листве плакучей ивы, стоящей посередине этого маленького кладбища.
Внезапно антрацитовая дымка мелькнула на небосклоне, змеей обогнув здание заброшенной деревянной церкви, стоящей чуть в отдалении. Сгустившись, она превратилась в темную фигуру, закутанную в черную мантию. Минуту темный силуэт не двигался, а потом медленно ступил на одну из тропинок, что едва заметно петляли между надгробиями вдали. Луна осветила нежданного гостя, посеребрив бархатную ткань мантии и капюшон, что скрывал женские черты лица: белая кожа, подобная первому снегу, так контрастирующая с угольными локонами, сочные малиновые губы и синие глаза, омраченные тоской и грустью.