— Прошения, Люси. Это я называю письмами от поклонников.
— О, конечно. Я могу это сделать.
— Отлично.
— А как насчёт твоих настоящих писем от поклонников? — спросила она.
— У меня есть настоящая почта от поклонников? — я впервые об этом слышала.
— Да. Она накапливалась в почтовом отделении. Письма Пандоре, Ангелу Хаоса, от твоих обожающих фанатов. Большинство писем содержат… — Люси откашлялась. — …фотографии твоих поклонников. Голые фотографии, — она снова прочистила горло. — Что мне с ними делать?
— Это зависит от обстоятельств, — я бросила озорной взгляд на Неро. — Кто-нибудь из моих поклонников особенно сексуален?
В мгновение ока мой телефон очутился в его правой руке, а мои руки оказались зажаты под его левой.
— Сожги фотографии.
— Генерал Уиндстрайкер? — голос Люси подскочил на октаву.
— Ты меня слышала, — резко ответил он тоном, не допускающим никаких возражений.
— Да, сэр, — пискнула Люси.
— Леда поговорит с тобой позже, — он повесил трубку, потом положил мой телефон обратно на тумбочку.
Когда его пристальный взгляд вернулся ко мне, я уже приготовилась сверлить его гневным взглядом.
— Знаешь, я почти уверена, что в справочнике ангелов сказано, что я должна убить тебя за узурпацию моей власти на моей территории.
Он отпустил мои руки.
— К счастью для нас обоих, ты не очень хорошо следуешь правилам.
— Может, и нет, — я села в постели. — Но я мщу и другими способами.
Его брови сошлись на переносице, и он бросил на меня ровный взгляд.
— Ты снова отключишь мне горячую воду.
— Конечно, нет, — сказала я, прижимая руку к сердцу. — Я никогда не повторяю одну и ту же шутку дважды. Это было бы не очень благородно.
Мрачно усмехнувшись, Неро обнял меня.
— Я люблю тебя, Леда Пандора, — его слова упали мне на губы. — Даже если ты совсем спятила.
— Любовь — это безумие, — я улыбнулась ему в губы и крепко прижала к себе. — Но тебе действительно нужно быть настолько сумасшедшим и сжигать всю мою почту от поклонников?
— Да.
— Разве твои поклонники никогда не присылали тебе свои обнажённые фотографии?
— Конечно, присылали. Все ангелы получают их.
— И ты сжигаешь фотографии?
— Нет.
Ха!
— И что же ты с ними делаешь? — спросила я.
Неро пожал плечами.
— Мои письма от фанатов, наверное, все запиханы в коробки где-нибудь в почтовом отделении Легиона. Я пришлю тебе коробки, чтобы ты могла сжечь их, если хочешь.
Разумная личность во мне говорила, что сжигать эти фотографии было бы мелочным ребячеством. Этот голос был далеко не так громок, как ангел во мне, которая была собственником до глубины души; она хотела сжечь все фото до последнего.
— Леда?
Я посмотрела на него.
— Да?
— На какое-то время у тебя в глазах появилось странное выражение.
— Это был просто минутный проблеск рассудка, — сказала я ему. — Это пройдёт.
— Ты всё ещё беспокоишься о Фарисе, не так ли?
— Я всегда беспокоюсь о Фарисе, — ответила я. — О том, что он задумал. О том, когда он снова вызовет меня. И о том, почему он сделал меня своим эмиссаром в ад.
— Он считает, что ты лучший кандидат, чтобы убедить демонов вступить в союз с богами.
— И я сумею их убедить. Как-нибудь. Я что-нибудь придумаю. Нечто хорошее. Знаешь, мне действительно удаётся нестандартно мыслить. Выходить за рамки узкого мышления.
Его глаза блеснули.
— Я думал, мы договорились, что тебе лучше воздержаться от выхода за рамки, Пандора.
Я одарила его улыбкой.
— Ах, ты совсем не умеешь веселиться.
Зажатая между идеально организованными армиями рая и ада, между богами и демонами, Земля страдала от серьёзной нехватки хаоса и веселья.
— Уверяю тебя, со мной очень весело, — сказал Неро. — А теперь закрой глаза.
— Зачем?
— Это сюрприз.
Я действительно любила сюрпризы, поэтому закрыла глаза. Я почувствовала, как прогнулся матрас, когда Неро пошевелился. Я услышала, как плавно открылся и закрылся ящик его прикроватной тумбочки. Матрас снова прогнулся. Что-то холодное и металлическое коснулось мягкой, чувствительной кожи моего горла. Я открыла глаза и посмотрела на ожерелье, которое он надел мне на шею.
Это была полоса из драгоценных камней, спускавшаяся чуть ниже моей ключицы. Металлические звенья ожерелья были платинового цвета, но какой-то неземной блеск говорил мне, что это не платина и не любой другой драгоценный металл, который я знала. Драгоценные камни тоже были не из этого мира. Их цвет переливался, изменялся, мерцая, как звезды на небе. Это было так похоже на мои волосы. И мои крылья.