— Где ты это взял? — ахнула я, проводя пальцами по иномирному ожерелью. — Я никогда раньше не видела ничего подобного.
— Я сам сделал это, — взгляд Неро пленил меня.
Воздух потрескивал от нашей магии.
— Оно прекрасно, — сказала я ему. — И это намного лучший подарок, чем куча старых коробок, которые нужно взорвать.
— Сжечь.
— Я бы сожгла коробки, а потом взорвала их для пущей убедительности. Мне не нравится, когда женщины присылают тебе обнажённые селфи.
— Некоторые из них были мужчинами.
Я фыркнула.
— Видимо, все любят ангелов. И кстати об ангелах, ты сделал такое же ожерелье для Ангела? — я поддразнила его.
Он хмыкнул.
— Ты слишком балуешь эту кошку, Пандора.
— И ты тоже. Я застукала тебя вчера вечером, когда ты чесал ей животик.
— Поглаживание кошки странно успокаивает. Когда тебя так долго не было, я нуждался в утешении.
— Значит, ты благодарен за присутствие моей кошки, — я улыбнулась. — Даже в долгу перед ней.
Он бросил тяжёлый взгляд в мою сторону.
— Не увлекайся, Леда, — но даже с этими словами он снова полез в ящик тумбочки и вытащил кошачий ошейник из таких же волшебных камней.
Я просияла, глядя на него.
— Я знаю, что ей понравится, — слёзы навернулись мне на глаза.
Неро смахнул их.
— Что случилось?
— Ничего. Абсолютно ничего. Ты сделал мне такой прекрасный подарок, — я посмотрела на своё новое ожерелье, потом снова на него. — А у меня для тебя ничего нет, — я сделала короткий, решительный вдох. — Я собираюсь это исправить. Я найду для тебя что-нибудь особенное.
— Мне не нужен подарок, — он обнял меня, притягивая ближе. — Ты — всё, что мне нужно.
Улыбаясь, я прильнула к нему. Но вскоре моя улыбка сменилась подозрительностью.
— Почему ты так беспокоишься о моём подарке для тебя?
Он поцеловал меня в лоб.
— Твои подарки имеют свойство взрываться.
— Ангелам нравятся вещи, которые взрываются.
Он зевнул.
— Не тогда, когда мы отдыхаем от исполнения обязанностей.
Я не смогла удержаться от смеха.
— Я сделаю тебе удивительный подарок, Неро. Вот увидишь.
— Если ты настаиваешь, — он облизнул губы. — Мне нравятся наряды с большим количеством кружев, — его голос понизился. — И чтобы больше ничего.
— На тебе это будет выглядеть фантастически.
— Я не надену это, Леда. А вот ты наденешь, — его голос сделался хриплым от вожделения. — По крайней мере, на некоторое время, — он попытался прижать меня к кровати.
Но я уклонилась, подпрыгнув и встав на матрасе. Я посмотрела на него сверху вниз.
— Мне бы очень хотелось, дорогой, но я уже ужасно опаздываю, — я спрыгнула с кровати. — У меня свидание за завтраком с друзьями, — я подмигнула ему и натянула рубашку. — И территория, которой нужно управлять.
Он весело посмотрел на меня.
— Может, ты сначала наденешь какие-нибудь штаны?
— Хорошая идея, — я схватила недостающий предмет одежды с ближайшего стула. — Каждый уважающий себя ангел начинает день в брюках. Закончит ли она день в них или уже без них, полностью зависит от благоволения Вселенной.
Глава 5
Нет жизни лучше
Большинство столовых Легиона были так же строго упорядочены, как и сама организация. Там имелся главный стол — или, в некоторых случаях, отдельная столовая — для ангела и высших офицеров. И ряды прямоугольных столов для всех остальных солдат.
С самого начала я решила, что моя столовая будет другой. Здесь, в офисе Легиона в Чистилище, мы ели за уютными круглыми столами в окружении наших друзей. Ангелы, офицеры, солдаты и гости могли сидеть все вместе, независимо от ранга или звания. Главного стола не было вообще. Можете называть меня бунтаркой, но мне нравилось выбирать, где сидеть, а не торчать на отведённом мне месте.
Сегодня утром я сидела с Басанти и Алеком за почти пустым столом. Остальные участники нашей маленькой вечеринки за завтраком ещё не прибыли.
— Эй, майор, вы собираетесь съесть эти картофельные оладьи? — спросил Алек у Басанти.
Лейтенант Алек Морроуз был одним из ходячих таранов Легиона. Он был крепко сложен и строил из себя крутого парня, но под всеми этими мускулами и непристойными шутками у него имелось доброе сердце. Он предпочитал тяжёлую артиллерию и стрелял из неё в монстров. У Алека было грубое чувство юмора, и всё, что он говорил, нужно воспринимать без излишней серьёзности.