— Нихило. — Челюсть Жаба отвисла. — Ладно лучевик, но энергетическое кроссовер-орудие… Я начинаю думать что против нашего клиента действуют какие-то регулярные войска.
— «Черепаху» уже соскабливали бы какой-нибудь луны. — Возразил я.
— А может уже и соскабливают…
— И что теперь делать? — Заволновался Коллинз чувствуя приближение больших неприятностей.
— А кто его знает? — Жаб махнул рукой, перевернулся на спину и развалился поудобнее. — Ждать. Теперь есть на кого списать потерю тобой роты.
Орудие снова вынырнуло. На этот раз заряд в «паучьих лапах» копился гораздо дольше. Сфера выросла до размера футбольного мяча, громко визжа как стадо свиней, поднялась над полем и унеслась вдаль.
— Кому-то сейчас досталось. — Жаб вальяжно закинул руки за голову, демонстрируя полный пофигизм. — Может даже гвардейцев ухлопало. Этой штуке всё-равно какая у тебя броня.
Кроссовер разрылся в другом месте и снова пустил куда-то разряд.
— А чего он так визжит? — Поинтересовался Коллинз.
— Это баллистическое орудие. К энергетической сфере ведь не приделаешь хвостовое оперение чтобы направить в нужную точку, а прямой наводкой стрелять не получится из-за изгибов поверхности. Чтобы направить сферу, её раскручивают тяговым полем индуцируя синусные векторы напряжения, а затем…
— Всё, всё, всё… Я понял. — Замахал на него Коллинз. — Заткнись. Может пора доложить лейтенанту, что у нас трудности?
Настроение у старшины заметно поднялось, ну ещё бы, ведь теперь неоправданные потери можно списать на крутую пушку. Тут бы кто угодно слился.
— Ага. — Кивнул Жаб. — Чтобы нас заставили отвлекать эту штуку от основных сил? Ты гонишь.
Внезапно у всех нас мигнули иконки вызова в коммуникаторах и на визорах шлемов появилось изображение статного мужика. Я закрыл один глаз иначе картинка старенького визора, который посылает стереолучи прямо в зрачок, двоится.
Присмотрелся. Волевой подбородок, седина на висках. Кто-то из старших офицеров. Где-то я его уже видел, но мельком. Изображение шло рябью, постоянно мигало, звук тоже искажался и временами пропадал.
— Старшина Колис?
— Коллинз, сэр! — Даже лёжа под выгребателем старшина попытался вытянуться по стойке смирно.
— Не важно… пссссшшшшш… докладывай.
— Столкнулись с превосходящими силами противника, обнаружили энергетическую пушку, изображение отсылаю. — И тихо добавил. — Потери чуть выше нормы.
— Хрен…пссссшшшшш…. на потери. — Сплюнул мужик. — Чёртова пушка…пссссшшш…не даёт нам выслать подмогу. Заставите её заткнуться хоть ненадолго…псшшшсшшш… освобожу всю роту.
— Есть, кэп! — Коллинз попытался козырнуть и впечатался башкой в низко нависший трак. Изображение потухло.
Кэп?
Он сказал КЭП?
— Это что был он? — Только начало до меня доходить.
— Да. — Протянул Жаб. — Дориан Тайрел собственной персоной, разговаривал с тремя рабами, прикинь. Нам трындец.
— Может обойдётся? — Неуверенно протянул я всё ещё находясь под впечатлением. Представьте, вам на мобильник звонит президент и интересуется самочувствием вашей собачки, ещё и помочь обещает. Тут волей не волей захочется собрать манатки и уехать куда подальше.
— Что обойдётся? — Зло выдохнул француз. — Ты слышал что он сказал?
— Он нас освободит! — Зачарованно прошептал Коллинз.
— Дурень!
Визоры вспыхнули снова, теперь на связи наш лейтенант-куратор Лепка. Тщедушный и мерзкий тип. Самый молодой и глупый из лейтенантов, потому и командует ротой рабов. Его видно гораздо чётче, штабная «банка» Лепки всего в нескольких километрах к югу и сигнал лучше пробивается сквозь помехи.
— Не знаю что вам приказал кэп. — Пропищало это недоразумение. — Но если вы сейчас же не выполните его приказ, то лучше бы вам сдохнуть прямо там. Отбой.
Изображение потухло. Мы синхронно выдохнули. Если Лепка сказал, что лучше сдохнуть, то лучше сдохнуть. Когда мы не выполним приказ и вернёмся живыми он устроит показательную казнь, которая затянется дней эдак на пять. А сержант Голос будет тыкать в наши измученные страданием тела пальцем и рассказывать новичкам, что у каждого есть шанс возвысится, стать богатым и успешным, но предательство карается жестоко и неумолимо. Таковы суровые, но справедливые законы братства наёмников.
— Нам трындец. — Повторил Жаб.
— Может подстрелить эту дуру когда она снова вынырнет? — Предложил я.
— Надеюсь ты не думаешь, что то, что высовывается на поверхность и есть вся пушка?