- Извини? – заговорил Баласар. – тебе нужен был этот огонь?
Взгляд Скутосина метнулся к шаманам.
- Убейте их. - Рявкнул он.
Гиганты достали несколько шаров Налы, подняли их на уровень глаз, а спустя некоторое время ахнули и пошатнулись.
- Упс. – Сказал Баласар.
Медраш снова воззвал к Силе Торма, чтобы подавить пульсацию в своей руке. Это не остановило боль полностью, но приглушило её. Когда он попытался схватить обмотанную проволокой рукоять своего меча, он обнаружил, что может это сделать.
- Вот так оно и бывает, - сказал он. - Мы знаем, как противостоять всем твоим уловкам. Сдавайся, и, возможно, Тархан проявит к тебе милосердие.
- Сдаться? - повторил Скутосин. – Ты спятил? Ты думаешь, мне действительно нужны уловки или какая-то помощь, чтобы уничтожить россыпь жалких насекомых, типа тебя? Я – бич твоего народа. – С этими словами Скутосин бросился на драконорожденных.
Медраш поскакал к нему навстречу. Баласар и остальные всадники двинулись следом.
Бой предстоял ужасный. Вероятно, многие его товарищи погибнут сегодня. Но паладин был доволен – его люди не дрогнули и ринулись в атаку, а дракон, обуреваемый яростью, остался на земле, где до него могли дотянуться мечи и копья драконорожденных. И по мере того, как все больше и больше тимантерцев – воинов и магов – будет прибывать сюда, в сердце Эшхолда…
Что-то опалило Медраша спину. Его конь качнулся вперед и упал. По обе стороны от него упали и другие лошади, и на доспехах всадников блеснуло желтое пламя.
Медраш сильно ударился головой, и что-то треснуло. Внезапно все показалось тусклым и далеким. Неважно. Какой-то инстинкт продолжал настаивать на том, чтобы паладин попытался встать, но он обнаружил, что вовсе не может двигаться.
Внутри рта Нала все еще чувствовала тепло и покалывание, когда она восторжествовала, увидев, что Медраш упал и не поднимался.
Несмотря на все ее усилия, паладин и другие всадники опередили жрицу и прервали ритуал прежде, чем она смогла достичь центра Эшхолда. Но несмотря на то, что срыв ритуала был кощунством, это могло сыграть на руку Нале. Так она сыграет более значимую роль в победе, чем докажет Скутосину свою ценность.
Она использовала Силу Тиамат, чтобы усилить своё дыхание, а затем атаковала драконорожденных в спину. Огненный залп поглотил с полдюжины всадников. Она жалела лишь о том, что Медраш и Баласар были недостаточно близки друг к другу, чтобы она могла поразить их обоих сразу. Но паладин был более важной целью, и если Темная Госпожа улыбнется ей, она все равно может убить его брата по клану.
Краем глаза она заметила отблеск и повернулась к остриям копий, направленных на неё. Конечно, пехотинцы, среди которых она шла, видели, как она напала на своих “товарищей”. Одно мгновение они были ошеломлены, но теперь хотели лишь её крови.
У нее не было времени на еще одну молитву, и не важно – шепотом или во весь голос. Но её собственной силы было все еще достаточно для второго выдоха. Она выплюнула струю огня, и два воина, которые накинулись на неё, отшатнулись.
Она выскочила из толпы драконорожденных и побежала в сторону Скутосина и всадников, атаковавших его. Некоторые воины не решились идти дальше, но остальные – бросились за ней.
Нала решила, что она отошла достаточно далеко и у неё есть время для прочтения заклинания. Она прошипела слова силы на драконьем языке, прикоснулась кончиком большого пальца к кончику среднего так, чтобы ее рука стала напоминать голову ящера, а затем быстро, подобно атакующей змее, указала на четыре точки на земле.
На каждом месте появилась извивающаяся змея, размерами сравнимая с драконорожденным. Её преследователи остановились и дрожали, пока не осознали, что змеи не могут нанести им реальный вред. Но к тому моменту жрица стояла рядом со Скутосином и готова была атаковать любого, кто осмелится на неё напасть. Но никто так и не осмелился.
Облака укутали Селунэ и звезды. Аот почуствовал в воздухе запах надвигающейся бури.
- Так и будет, - сказал Джет, - и зовут эту бурю Аласклербанбастос.
- Знаю, - ответил Аот. Сгущающаяся тьма казалась более черной и более грязной, чем можно было объяснить только облаками, а воздух нес с собой намек на гниль и неизбежную молнию. Это было похоже на его старые воспоминания из Тея, когда что-то самое мерзкое и невообразимо сильное отравляло собой природу. - Я просто хочу, чтобы Чазар с этим справился.