- Ты и так все знаешь, - сказал Джет. - Чазар хочет сделать из нее принцессу, и она решила согласиться.
Аот вздохнул.
- Может, ты и прав. Какой наемник не хочет уйти на пенсию, к роскошной жизни? К тому же, это её родина.
- Значит, ты оставишь ее у безумного короля, на произвол судьбы?
- К несчастью да, но это ее выбор. В любом случае, если Великий Костяной Змей убьет всех нас до утра, это не имеет большого значения, не так ли? Почему бы нам пока не сосредоточиться на победе в битве?
Джет раздраженно захрипел, а затем, отвечая на невысказанную волю всадника, развернулся и полетел обратно к армии Чазара. Первая звезда засверкала в угольно-красном восточном небе.
Под Аотом сновали воины, готовясь к битве. Его глаза инстинктивно искали своих людей, грифонов и лошадей. Похоже, сержанты постарались привести все в порядок.
Джет сложил крылья и устремился к участку открытой местности перед шатром Чазара. Герой Войны стоял, расставив ноги и вытянув руки, пока оруженосец пристегивал к нему позолоченные латные доспехи по частям. Зачем? Одно Черное Пламя знает. Он же должен был сражаться в форме дракона.
Остальные люди кружили вокруг него либо потому, что ждали окончательных приказов, либо просто потому, что дракон хотел, чтобы они были здесь. Джесри, Гаэдинн, Шала и Хасос были вооружены по-разному и выглядели, как закаленные бойцы. Пышная, похожая на луковицу, митра с тяжелым верхом и украшенная гранатами мантия с длинным волочащимся шлейфом, делали Халонью похожей на пародию на настоящего жреца.
Но единственный человек, выглядящий явно лишним в преддверии битвы, был единственным собеседником Чазара.
- Что ты думаешь, мудрая леди? - спросил красный дракон. - Что говорят приметы?
Халонья моргнула.
- Э… ваши солдаты сильны в своей вере. Но тьма сгущается.
Гаэдинн усмехнулся.
- Это распространенное явление во время заката.
- Прояви уважение! - Рявкнул Чазар.
Лучник любезно поклонился. Это было своеобразное молчаливое извинение.
- Тьма сгущается, - повторил дракон. Он огляделся, как будто в каждой сгущающейся тени таился демон. – Мы должны были напасть днем.
- Ваше Величество, - сказал Аот, шагая к нему сквозь толпу, собравшуюся вокруг, - если вы помните, мы хотели создать видимость слабости, чтобы заманить Аласклербанбастоса на поле битвы. Это означало, что мы вообще не могли атаковать. Нам пришлось позволить ему напасть на нас, и мы с самого начала предполагали, что он нападет ночью.
- На самом деле, - сказала Шала, - он нам нужен. Джаксанаедегор не сможет помочь нам, если бы мы сражались под солнцем.
- Джаксанаедегор, - усмехнулся Чазар, как будто это не он, а она заключила договор с вампиром. - Да, конечно, давайте возлагать на него наши надежды.
Квадратная челюсть Шалы сжалась.
- У Вашего Величества есть более проницательная стратегия?
- Возможно, - сказал Чазар. - Мы могли отступить. И сражаться тогда, когда будет удобно нам.
- Ваше Величество, - сказал Аот, - это время, которое мы выбрали. Вы выбрали. А уходить уже поздно. Точнее, вы-то улетите, но большая часть вашей армии – нет.
Чазар снова повернулся к Халонье, которая, как был уверен Аот, и дальше будет говорить свои ложные пророчества.
Он прошептал слова силы, а затем указал пальцем на долговязого белокурого юношу, который пытался натянуть доспехи на Чазара и испытывал трудности из-за того, что дракон дёргался и ёрзал. Колдовство заставило оруженосца дрогнуть от холода, из-за чего тот споткнулся, а его руки дернулись, вонзив горжет Героя Войны в мягкую плоть под его челюстью.
- Идиот! - Прорычал Чазар. Он развернулся, схватил мальчишку и бросил его на землю, после чего начал пинать.
Аот поморщился. Он надеялся, что битва с заклятым врагом отвлечет Чазара от издевательств над парнем. Как бы неприятно ему ни было, отвлечение дракона дало наёмнику возможность подойти к Джесри и прошептать:
- Отвлеки его.
Она сразу направилась к Герою Войны.
- Ваше Величество, прошу вас! - взмолилась она - Я понимаю, что вы расстроены, но мне нужно кое-что сказать вам.
- Что? - Спросил Чазар.
- Я думаю… я думаю, что, гуляя среди нас, смертных, в облике из плоти и крови, вы иногда забываете, кто вы такой на самом деле. А вы Бог. Самые важные знамения кроются внутри вашего сердца.