***
В дверях кухни появился темнокожий парнишка, который подменял Килоди.
-- Казау?! -- встретил его Килоди рукопожатием, обтерев перед этим свои бледные жилистые руки чистой тряпкой.
-- Будет помогать мне! Переодевайся, парень, впереди у нас целый день! -- махнул Казау Стэн, подхватил полотенце, кинул его на шею и молча позвал Инсара за собой.
Они вошли в уютный, но скромный кабинет пекаря. Стэн рухнул на свой мягкий диван, потом снова вскочил. Стянув с шеи полотенце и обмотав им кисть, открыл дверцу квадратного холодильника, сунул руку с полотенцем внутрь и вытянул ледяную бутылку красного напитка.
-- Настойка монахов Асмиллы, -- улыбнувшись, протараторил Стэн, разлил по стаканам и протянул один Килоди. -- Садись!
Инсар повиновался.
-- Знаешь, работаем в две смены, никакого отдыха, -- снова устроившись на диване, заговорил пекарь, -- готовим большую партию самых изысканных десертов. Крупный заказ на пять тысяч статов. Не поверишь, но пришёл он из самой кузницы здравомыслия, из замка.
-- С чего бы вдруг? -- сдвинул брови Килоди и отпил настойки. Пряный, терпкий вкус с яркими фруктово-цветочными нотками.
-- Пару месяцев назад дочурка Сэмюэля Фрая со своей подружкой забрела к нам. Испробовала всё самое лучшее, оставила кучу статов и улизнула. Оказывается, девчонке настолько всё понравилось, что она заставила своего папашу заказать на праздник кучу моих пирожных. Я вроде и рад, даже горд, но всё равно как-то не по себе, понимаешь?
-- А что за праздник? -- прервал Стэна Инсар.
-- О нём и речь. Старт "Вечного Странника". Отмечать собираются чуть ли не все наместники илейских границ. В связи с этим Артук хотел тебя видеть и кое-что обсудить.
-- Хочет отхватить билет на корабль? -- хмыкнул Инсар, допил настойку и попрощался со Стэном. Пекарь не возражал, пусть и хотелось немного поболтать. Впрочем, Инсар был не лучшим собеседником.
***
Самюэль Фрай любил свою дочь, пса, редкую коллекцию артефактов, собранных во время странствий по миру, и порядок, сопровождавший илейского Лидера всегда и во всём. Фрай выглядел стильно и просто одновременно. Часто носил серый пуловер поверх рубашки с галстуком, брюки и туфли. Вчера ему исполнилось сорок семь лет. На лице его всегда читалась лёгкая улыбка, которую в обществе расценивали неоднозначно. Его жена скончалась скоропостижно и слишком непредсказуемо. Она не болела, прекрасно выглядела и часто улыбалась. Однажды ночью, когда Фрай находился в разъездах, ей стало невыносимо жарко. Удушье взялось за горло и не отпускало, пока тело довольно молодой женщины не рухнуло на холодный пол спальни. Медики сделали вывод - приступ тревоги, закончившийся остановкой сердца. Фрай был безутешен. Но подрастающая дочь и политика отвлекли Самюэля от горя, придали ему жизненных сил.
При Фрае разрослась и окрепла организация "Чистый разум", занимавшаяся внедрением детрийских технологий и инновациями в сферах здравоохранения, психологии и права. Благодаря "Чистому разуму" удалось контролировать человеческие грехи, пороки и недостатки. Один укол вживлял в организм человека сотню микроскопических искусственных организмов -- миниботов, которые считывали все показатели жизнедеятельности и отправляли их в наблюдательский центр. Когда кем-то совершались некоторые проступки, на мониторе "смотрителей" загорался красный маячок. Группа досмотра тут же выезжала на место, изучала детали происшествия и заключала, сколько очков кармы стоит отнять у илейца. Иногда, когда дело касалось семейной ссоры или, скажем, гневной реакции во время спортивного матча, "смотрители" оставляли сигналы маячка без вмешательства. Но порой процент нарушения зашкаливал, значит, случилась беда. Бывало, некоторые люди теряли все очки кармы, поддавшись приступу депрессии, пустившись в запой или подсев на азартные игры. Таяли очки кармы, и вместе с ними медленно исчезала возможность получить своевременную лучшую медицинскую помощь, высокооплачиваемое место работы или приглашение на важный тренинг, посвящённый самосовершенствованию. К слову, выходов у таких людей оставалось множество -- весь мир был открыт пред ними, где нет миниботов, но и современной медицины. Однако почему-то самым популярным было бегство в соседний "котёл", где очки кармы никто не считал и вообще забыл об их существовании. В Котловане ценились статусные единицы -- единая валюта, за которую покупали как муку, сахар и пиво, так и танки, самоходки, наркотики. Илейская столица давно стала образцом человеческой стерильности, демонстрируя утопию праведного строя. Остальной мир был куда гаже, чем отполированный мрамор затупившегося Трезубца.
***
Заливисто голосил хриплый сторожевой бульдог. Инсар вынул из кармана ветровки пакет, развернул его и бросил припасённый сэндвич зверю. Отвлёкшись на секунду, пёс прозевал, как худощавый высокий Инсар проскользнул мимо него и оказался на веранде. Отсюда начинались фавелы, принадлежащие синдикату "Шарама". Инсар быстро миновал дворы, в которых коротали утро боевики синдиката. Отсюда всё небо было как на ладони. Фавелы Шарама раскинулись на крышах других сооружений, которые также принадлежали криминальной группе. Казино, торговля людьми, наркотиками и оружием -- лишь малая часть того, чем занимались в "Шараме". Начав с благих дел, с каждым годом клуб Алу Шарама превращался в гниющее, мерзкое предприятие. Его внук -- Артук Шарам, толстый и тупой тюфяк, которому власть досталась в наследство, усугубил растущий криминалитет, распоясал "сорви голов" и всячески поощрял бессмысленную жестокость. Он с дикой радостью поддавался наркотическому безумию и обожал женскую компанию, как и подобает нерадивому недорослю-переростку. Шарам уничтожил совет старожилов и правил Котлованом в одиночку.
-- Ага, снова задобрил псину! -- заорал Артук Шарам, увидев Инсара. -- Кормишь его всяким дерьмом! Скоро сдохнет от твоих подачек. А мне нужен здоровый зверь!
-- От булки с курицей ещё никто не умирал, -- спокойно ответил Инсар.
-- Смотри! Я пытаюсь постичь смысл бытия! -- Артук кивнул в сторону самодельного бассейна, в котором резвились три голые девицы. На брюхе Шарама висело полотенце, прикрывавшее его гениталии, а в руках пенились свежие коктейли. -- Присоединяйся!
-- Воздержусь.
-- Как давно ты был со шлюхой? У меня лучшие не то, что в этой дыре, но и во всём грёбаном Трезубце! Во всей Илейе таких цыпочек не сыщешь! Ты уж мне поверь!
Девушки, услышав похвалу, весело взвизгнули.
-- В другой раз, -- отмахнулся Инсар и присел на раскладной стул.
-- Тогда, может, немного едкой радуги? Знаю, ты без ума от этой дряни, -- растянул свои губы в безобразной улыбке Артук. Его волосатое тело напоминало Инсару плюшевую игрушку, которую трепали сутками напролёт и, наконец, выбросили в урну, решив, что она своё отслужила.