-- Куда делся, гад?! -- выкрикнул Килоди.
Снова тихо.
-- Он бросил нас? -- послышался голос Джулии.
Справа вспыхнул свет. Затем слева и, и снова справа - слева и так он зажигался повсеместно, пока не залил промозглый тоннель весёлым тёплым сиянием.
-- Раскудахтались, -- пробубнил Тим, убирая спички в карман своей телогрейки, -- видали красота какая!
Катакомбы Рахни формировались по простому принципу: один длинный коридор или кишка, к которому примыкали комнатки, что-то вроде кельей, в которых когда-то жили люди. Некоторые были совсем мелкими, другие -- больше. В кельях жизнь будто замерла, оставив всё нетронутым. Наспех сколоченные подобия кроватей имели матрасы, тоже самодельные, подушки. Некоторые сгнили, почернели. Столы -- три доски, сбитые так, чтобы на третьей возможно было что-либо писать, -- были втеснены в глиняные стены. На полках до сих пор стояли книги. Обложки померкли, на некоторых их вовсе не было.
-- Рассказывай, где мы?
-- Сначала пройдём в моё обиталище, -- ухмыльнулась такса и повела за собой, в самый конец кишки. Они подошли к сосновой двери, Тим достал связку ключей, нашёл нужный и отпёр замок.
-- Будьте моими гостями.
Он распахнул дверь, впуская Инсара и Джулию, и зажёг керосиновую лампу, висевшую под потолком.
Убранство комнаты Едвая отличалось от всех остальных. Во-первых, она была раза в три крупнее, во-вторых, имела апатиниумовый нагреватель, полноценный топчан на железном каркасе, матрас и шерстяной плед, и, в-третьих, была увешана картинами, на которых изображался гигантский зверь с ярким трезубцем в гигантской клешне и громадными щупальцами.
Едвай усадил гостей на скрипучие стулья.
-- Это моя нора, -- пояснил Тим, -- тут я прячусь от надоедливых морализаторов. Как же они меня достали! Сплошные поучения и всё такое. Бесит! Говорят так, будто завтра ложатся под гильотину. Была б моя воля, умчался бы на все четыре стороны! Подался б, скажем, на Чёрную Улитку или ещё куда!
-- Чего ж не уедешь? -- спросила Джулия.
-- Нельзя. Я хранитель входа. Или типа того, -- крякнул Тим, -- может, чаю?
-- Выкладывай, что это за место! -- спросил Инсар.
-- Давайте так поступим. Вы говорите всё, что знаете о Заентоге, широзаях и Хсаре, а я дополню ваш рассказ, идёт?
-- Ты ставишь мне условия, сукин сын! -- взбеленился Инсар, подскочил с места и натянулся, словно тетива лука перед выстрелом.
-- Прости, прости, -- рухнул на колени Тим. По его щёкам покатились слёзы, на собачьей морде проступило выражение истинного раскаянья. - Я не знал, прости, Владыка!
Джулия видела то же самое, что и Тим. Над грозной фигурой Инсара выросла зловещая тень, окутавшая хозяина так, будто у него выросли гигантские когтистые крылья. Джулия вскрикнула и ухватилась за живот. Её "тени" взбунтовались, они чувствовали сильного сородича. Инсар взглянул на Джулию. Она обхватила себя, постанывала. Гнев Инсара улетучился, тени растворились.
-- Что случилось?!
-- Снова они, -- процедила Джулия, -- снова эти долбанные боли, вынуждающие кого-нибудь прикончить. Я не хочу никого убивать! Больше не хочу!
-- О, вы истинные широзаи, -- благоговейно проговорил Тим, -- наместники Хсара!
Инсар коснулся руки Джулии, и боль ушла также быстро и неестественно, как появилась.
Джулия сжала его ладонь и мягко улыбнулась. Ей полегчало.
-- Слушаю, -- обратился к Тиму Килоди, -- но не вздумай мямлить, иначе клянусь, я оторву тебе башку.
Тим Едвай присел на свой топчан, его била дрожь, но усилием воли он справился с ней и заговорил почти ровным голосом:
-- Катакомбы вырыли лет сто пятьдесят назад. Это место носило название Иншар, в честь пика соседней горы. Откуда пришли первые культисты я не знаю, но именно они основали это поселение -- рядом с развалинами Заентога. Культ Мятежной Материи. Их общество разрасталось, строились жилища, всегда был урожай, несмотря на бедную почву. Взамен они приносили жертвы богу Хсару -- самому великому из богов! Говорят, он пришёл вместе с Глыбой и навсегда остался в нашем мире. Избранные, их называют жрецами, носят в себе дух Зуверфов -- духов, которые оберегали и помогали правителю. Иншар славился своими мастерами: строителями, художниками, кузнецами. Однажды пришли враги. Они сожгли город, оставив его умирать под пеплом истории. С тех пор местные, которые сверху, -- это потомки врагов -- стерегут территорию от "выродков Хсара", в коих может вселиться его советник -- трёхглавый Зуверф и привести за вечным артефактом.
-- Что он несёт такое? -- в недоумении спросила Джулия.
-- В вас обоих есть Зуверфы -- те, кто предан одному владыке. Они навечно неразделимы, если только, -- Тим запнулся и замолк.
-- Что?! -- прикрикнул Инсар.
-- Если только "найденный не изберёт сердцем своим оттум, в коем сможет продолжать великое наследие правителя". Так писано в книге Хсара.
-- Это какая такая книга, Тим?! -- надавил Инсар.
-- Она хранится у гибриоидов -- исконных слуг Хсара.
Джулия поморщился. Инсар заставил Тима продолжить.
-- Мои предки молились Хсару и Зуверфам. Я верил в них, и теперь вижу, что жил не зря, -- он снова поклонился Инсару. -- Дальше вы должны идти одни. Я покажу вам вход в чертоги Заентога. Наверху всего лишь камни. В расцвет Иншара их использовали для ритуалов и обрядов. В том числе и кровавых. Заентог, который нужен вам, сокрыт глубже. Только прошу вас, будьте милосердны, когда вернётесь на поверхность.
-- Инсар, о чём он говорит?
-- Веди нас, Тим, -- не ответив Джулии, приказал Инсар.
Они вышли из норы, прошли ещё немного по кишке пока не упёрлись в очередной тупик.
-- Здесь -- проход, -- Тим касался глиняной влажной стены в разных местах, пока не напоролся на нужные выемки. Надавил на них, и под их ногами поплыла плита, появились крутые ступени длинной лестницы, открывшей путь куда-то вниз.
-- Дальше -- без меня, -- попросил Тим, склонился в последний раз перед ликом Килоди и ретировался.
-- Может и нам туда не надо? -- с надеждой спросила Джулия.
-- Идём, -- Инсар взял её за руку.
Они сделали шаг в пустоту.
Глава 18.
Подземное царство оказалось светлым, как будто где-то горел гигантский ночник. Инсар решил, что свет дают местные микроорганизмы, но был не уверен. Они спускались долго, в тишине. Когда достигли дна, очутились в коротком коридоре, в конце которого светло-голубой свет мерцал ярче. Они прошли по тоннелю, добравшись до пещеры колоссальных размеров, чьи своды уходили далеко ввысь и упирались в массивную скалистую породу. Почти под ногами текла горная речушка, через русло которой перебросили бревно. Они перешли по нему. Их глаза были прикованы к исполинской картине, которую неизвестный художник выбил в скале. То была дверь, проход в таинственное царство, в мир, где хозяйничают боги, мифы и предания. В камне запечатлели орнаменты и украшения, сцены из обыденной жизни -- вот крестьянин толкает плуг или мать купает дитя, замысловатые круги, переходящие в хлёсткие гротескные плети, а потом снова в абстрактные, неясные и слегка жуткие символы.
-- Словно фреска времён королей и значаев, -- заворожено проговорила Джулия.
-- Написанная кистью титанов, -- добавил Килоди.
Инсар замешкался. Он облизывал придирчивым взглядом таинственные письмена полированной скалы. Почему поверхность такая ровная, словно её обтёсывали тысячи напильников? Инсар прикоснулся к скале пальцами, и по его телу прокатилась приятная, обволакивающая дрожь. Ему стало невообразимо комфортно, уютно и тепло. Инсар упал на колено, Джулия подскочила к нему:
-- Ты в порядке?!
-- Не волнуйся, мы здесь желанные гости, -- подняв голову, с улыбкой ответил Килоди.
Из руки потянулись тени -- теперь Зуверфы заново изучали каждый миллиметр родной поверхности. Сгустки растеклись по скале, принимая форму узоров, снова распадались и текли дальше словно ртуть. Немного левее, там, где сгустилась темнота, вдруг вспыхнул багровый огонь -- и чёрно-красная линия заструилась, впадая во все углубления и зазоры монолитной стены. В гроте загудело, словно причалил огромный круизный лайнер и дал об этом знать.
-- Что происходит?
-- Нас здесь никто не тронет, -- заверил Килоди и навалился на стену обеими руками. Огонь вспыхнул с новой силой, но Инсара не касался. Становилось жарко.