— Элиз, что случилось? Почему ты согласилась пойти с доктором? — тихонько спросил я за ужином.
— Он сказал, что тут нас никто не убьёт, что у каждого будет своя кровать…
— Раньше всё было хорошо. Где же твои родители? — я удивленно смотрел на неё.
— Их больше нет, — она снова расплакалась. — Через год после твоего исчезновения началась война с пиратством.
— А Эдвор жив? — я протянул ей платок, чтобы она вытерла слёзы.
— Да. Я помню, когда пришла к нему после возвращения «Анн-Мей», чтобы повидать тебя, он будто состарился за это плавание лет на десять и уже с утра был пьян. С трудом мне удалось узнать у него, что ты исчез в каком-то порту, и тебя искали две недели. Эдвор заставил каждого человека искать тебя, они прошли остров вдоль и поперёк несколько раз, но ни единого следа не нашли. И теперь я понимаю, почему. Думаю, ты был ему очень дорог. Он сказал, что не теряет надежды тебя найти. Когда начался разгром, Эдвор был в плавании, поэтому, наверное, ещё жив, — рассказывала Элиз сквозь слёзы.
— Я не знаю, стоит ли жалеть, что я ушёл от него. В плавании мне приходилось делать страшные вещи, — я опустил глаза.
— Через полтора года после моей последней встречи с Эдвором, к нашим островам пришли большие военные галеоны и куча солдат. Они разгромили все пиратские поселения. Мои родители отбивались, как могли, дав мне возможность сбежать в лес. Там мы и прятались с другими выжившими, уже не знаю, сколько времени, пока нас не нашёл доктор.
— Если всё закончилось, то почему вы так долго прятались?
— Эти солдаты не успокоятся, пока не убьют последнего пирата. Как я понимаю, такой у них приказ. Они иногда прочёсывают лес в поиске выживших. Мы сначала приняли доктора за врага и чуть не убили. Он успел объясниться, и мы решили, что безопаснее всего пойти на его корабль. Но мы не ожидали, что его судно настолько диковинное и летает выше облаков.
— Я уверен, что пиратство победит, — сказал я, взяв Элиз за руку.
— Мы уже этого не узнаем, — включился в разговор Валекиан.
— И то верно, — я тяжело вздохнул.
После ужина Элиз успокоилась, и я рассказал ей всё, что успел узнать за время пребывания на корабле. Не стал только пока пугать экспериментами доктора и заставлять учить общий язык. Теперь, когда она тут, я точно должен найти способ сбежать!
Во время обходов корабля вместе с Лукасом мы снова думали, как безопасно снять ошейник. Было решено, что с помощью украденной отвёртки можно посмотреть, какие там провода, и попытаться отключить взрыватель. Сделать это нужно было в комнате с инвентарём, подальше от чужих глаз.
Сразу после завтрака мы отправились в инвентарную, а вот Элиз и всех новоприбывших забрал доктор. Как же я надеялся, что он ничего с ней не сделает!
Нам несказанно повезло, что доктор не разместил камеры по всему кораблю. Система видеонаблюдения была подключена только в рубке и каюте самого Гемилиона.
Лукас сначала пытался открутить болт на моём ошейнике, но ничего не получилось, болт слишком туго сидел. Тогда мы поменялись. На его ошейнике я с лёгкостью открутил четыре болта и открыл небольшое отверстие с проводами.
— Что ты видишь? — нервно спросил Лукас.
— Тут всего два провода: красный и зелёный.
— Это значит, — спешно пояснил он, — что один отвечает за питание, а другой за детонатор. Если перерезать провод питания, то детонатор не сработает.
— Откуда ты это знаешь?
— Мой отец обезвреживал бомбы. Но и подорвался на одной из них…
Пот стекал по лицу Лукаса ручьём.
— И какой провод надо перерезать?
— Красный! — мгновенно ответил он.
— Ты уверен? А что, если это неправильный?
— Тогда мы оба умрём! — сдавленно крикнул Лукас.
— Я не хочу умирать! — возразил я, думая уже оставить эту идею.
— Никто не хочет умирать, но и жить так я тоже не хочу. Предлагаю рискнуть!
— Надеюсь, ты прав, и красный провод верный, — говорил я, кусая губы.
— Уверен, всегда нужно резать красный, я уже это не раз делал! Не будь ребёнком! — прикрикнул на меня Лукас.
— Хорошо, хорошо, я сделаю!
— Так, давай на счёт «три»! — Лукас протянул мне кусачки для проводов.
Мы медленно считали вместе. «Раз», — и я взял кусачки из его руки. «Два», — и я захватил кусачками красный провод. «Три», — и щелчок. Провод перерезан.
Огонёк на ошейнике стал мигать всё быстрее, и запищал детонатор. Лукас оцепенел в ужасе, а я резко отбежал от него на пару шагов. Через секунду раздался взрыв. Меня отбросило к стене, было очень горячо, я упал на пол, ощутил дикую боль и потерял сознание. Комнату охватил огонь, отчего включилась сирена, от звука которой я и пришёл в себя.