— Маркус! Ты ответишь? — спрашивал он.
— На что отвечу? — с удивлением переспросил я.
— Что мы сделаем с этим человеком? — Эдвор показал на человека, одетого в одежду, напоминавшую одеяния прежде убитого нами капитана. Руки его также были связаны, но он стоял с гордо поднятой головой.
— Я…я не знаю… — пробормотал я, опустив голову.
— А что мы сделали с предыдущим капитаном? — напомнил Эдвор.
— Убили, — тихо ответил я, и по моей щеке скатилась слеза.
— Этого должен убить ты, — капитан снял с пояса свой однозарядный пистолет и протянул мне.
— Как же бесчестно! — прокричал капитан фрегата.
— Да что ты знаешь о чести? — рассвирепел Эдвор.
— Мы сдались и согласились на ваши условия взамен сохранения жизни команде и кораблю. А капитан — главная часть команды! — чётко объяснился пленник.
— Живым ты отсюда не уйдёшь, — капитан пиратов зловеще рассмеялся, отпустил мою руку, вкладывая в другую пистолет и пригрозил уже мне: — В этот раз сам, Маркус! Иначе я вас обоих отправлю на корм рыбам!
Он продолжал дьявольски смеяться.
Мне было неописуемо страшно. Этот страх не оставил выбора.
— Ты не обязан это делать, — пленник обратился ко мне.
— Простите, — прошептал я.
Слёзы катились по моим щекам. Мне едва удалось снять пистолет с предохранителя и поднять его вверх на дрожащей руке. Зажмурив заплаканные глаза, я нажал на курок, но промахнулся и попал пленнику в плечо. Тот упал на спину. Эдвор выхватил у меня пистолет, приговаривая: «Учись попадать с первой попытки!». Затем он вырвал из рук рядом стоявшего пирата длинную изогнутую саблю, наклонился к раненому мужчине и перерезал ему горло.
— В следующий раз будешь доделывать сам! — крикнул Эдвор, подбежал и снова схватил меня за руку, скомандовав остальным пиратам: — Забираем всё ценное и уходим!
Мы вернулись на «Анн-Мей», и только там он отпустил меня, велев идти в трюм и помогать команде складировать добычу. А ночью во сне я проживал ужас смерти снова и снова, просыпаясь в холодном поту.
На следующий день я узнал, что мы держим курс в пиратский порт для обмена награбленного на изуриновые монеты. Что потом с ними делают, мне никто так и не объяснил. Они же точно предназначались не только для закапывания на островах. Порт находился в трёх днях пути при встречном ветре.
Эти дни я занимался своими обычными обязанностями юнги, но палубу уже драил меньше. В жизни на корабле был один неотъемлемый плюс: Эдвор почти не обращал на меня внимания и не трогал, за исключением моментов захвата судов. Мне даже разрешили помогать разносить харчи матросам. По вечерам было свободное время, пираты тогда упивались спиртным, а я расспрашивал их обо всём.
Оказалось, бывших пиратов не бывает. Это какая-то зависимость, такое же чувство, как от вдыхания пепла калиона. Это такое растение. Когда человек вдыхал его пепел, испытывал удовольствие. Каждый третий пират ежедневно по вечерам дышал этой дрянью, потому они и казались всё время счастливыми. Я тоже хотел попробовать, но они мне сказали, что я ещё мал для таких развлечений. Большинство разбойников кровавого моря занимались грабежом до самой смерти, а когда запасы изуриновых монет превышали их нужды, пираты прятали сундуки с сокровищами на необитаемых островах и только своим детям рассказывали, где искать богатства.
Пиратские истории убеждали меня в том, что такой судьбы я не хочу. Словно внутри меня горит огонь, который требует чего-то большего. И этот огонь сопротивляется жизни на корабле.
В последний вечер перед прибытием в порт я подносил еду в каюту Эдвора. Уже изрядно пьяный он сидел за столом, опустив голову. Обычно я боялся с ним разговаривать, но тут любопытство одержало верх. Зная, что в хлам пьяный капитан не сможет меня догнать, если рассвирепеет, и наутро точно не вспомнит моих вопросов, — а он часто забывал, что происходило с ним в разгар глубокой попойки, — я рискнул разузнать кое-что о нём подробнее.
— Ты тоже прячешь клады на островах? — неуверенно начал я, но остался стоять ближе к выходу из каюты.
— Эм…да. А кто дал тебе право спрашивать, маль-чиш-ка? — запинаясь прорычал пират.
— Мне интересно…
Эдвор залпом опустошил стакан с мерзким напитком, а после приложил руку ко рту и рыгнул. Помещение наполнилось диким смрадом. Но я сделал вид, что не заметил.